Мемуары Ведьмы. Книга Первая

Стемнело, было тихо. Мы сидели на коврике около моей кровати и играли в куклы. Вдруг Марина что-то услышала, быстро встала и направилась к окну. Я в свою очередь ничего странного не заметила, но неизменно устремилась за ней. Не успев дойти до окна, я услышала ее радостный крик «мама». Моя подруга подбежала к двери и повернула ключ, открывая ее. Проследовав за ней, я с трудом верила, что все так быстро закончилось, и тетя Женя вернулась за дочкой. Тем временем Марина искала кого-то в темноте, а я принялась затаскивать ее за руку в дом. В ту же секунду я увидела два красных уголька во тьме совсем рядом с верандой, они смотрели на меня и не выражали никаких эмоций. Это был взгляд хищника, поглощенного охотой, которого невозможно было ни уговорить, ни задобрить. Схватив подругу за одежду, я силой втащила ее в дом. Кукла Элла выпала из ее рук и осталась на уличных ступеньках. Заметив это, я еще секунду колебалась, но все же резко захлопнула тяжелую дверь. Через мгновение в нее кто-то с силой ударил, а Марина принялась кричать:

— Там на улице осталась мама, она пришла за мной, потому что все закончилось! Наш папа вернулся домой здоровый.

По ее лицу покатились слезы, но я, будучи предупреждена, никому не открывать дверь, и в любой ситуации оставаться в доме, хладнокровно вытащила ключ из замка и забросила звенящую связку на шкаф. Марина кинулась к окну, в истерике зовя мать. Вдруг она оцепенела. Подбежав, я увидела, как ее кукла Элла стоит в окне вся растрепанная и бьет своей ручонкой нам в стекло. Мы посмотрели друг на друга так, словно это происходило не с нами, а в чьем-то кошмарном сне.

— Надо забрать Эллу с улицы, надо впустить ее, — вдруг взмолилась Марина, будто ей было не больше пяти лет.

Мною снова овладела немота, и на этот раз к ней прибавилась ярость. Моя подруга оставляла меня один на один со всеми ужасами этой ночи, только добавляя переживаний. Не произнося ни слова, теперь я с особой стойкостью сдерживала все ее порывы открыть обезумевшей игрушке окно. Схватив Марину за пояс, я посмотрела кукле прямо в глаза, которые вращались словно волчки независимо друг от друга в разные стороны. Ее нарисованные брови поднялись вверх, а рот искривился, образовав букву «О». Руки куклы попеременно били в стекло, а ладони какой-то дьявольской силой сжались в кулачки. Хоть бедная Элла и выглядела очень несчастной, мне приходилось быть жестокой по отношению ко всему исконно неживому, чудесным образом ожившему этой ночью за стенами дома.

Вероятно, Марина считала, что никакой явной опасности нет, и единственная угроза исходит от меня, но она внезапно прекратила плакать и рывком устремилась к окну. Успев просунуть руку и схватить куклу, она неожиданно для себя поняла, что та схватила ее в ответ. Вдруг лицо Эллы неимоверно зловеще исказилось, брови нахмурились, глаза прищурились, а рот открылся в улыбке, полной острых зубов, и в мгновение ока кукла вонзилась в спасительную руку своей хозяйки. Понимая, что надо как-то ослабить демона, я начала читать вслух сильное заклинание, которому меня обучила бабушка на колдовском языке. Ничего не происходило и я уже подумала, что может молитва сработала бы лучше, как при звучании последнего слова кукла упала на землю неживым куском пластмассы. Мы вместе захлопнули окно, и укрылись на полу кухни. Нащупав рядом с собой полотенце, я приложила его к ране, но сквозь ткань очень быстро просочилась алая кровь.

Я держалась, как могла, в панике понимая, что мысли мои начинают путаться. Лицом к лицу столкнувшись с чем-то серьезным, мне первый раз предстояло справиться с этим без бабушки. Надавив полотенцем на рану, чтоб задержать поток крови, мы вдруг услышали шаги по крыше. Эти звуки не были похожи на человека, неуклюже перебирающегося по черепице. Больше они напоминали проворные прыжки зверя, ловко управляющегося на четырех сильных лапах. Затем раздалось шуршание около печной трубы. И тут мне стало по-настоящему страшно, а моя капризная подруга вдруг прижалась ко мне и снова начала тихо плакать. Я встала на корточки, и, осторожно проползая к столу, взяла с него дедушкину газету. Свернув ее в трубу и подкравшись к печке, я принялась повторять свое заклинание снова, только теперь во весь голос и в сторону печного отверстия.