Мемуары Ведьмы. Книга вторая

Утром она должна была прийти к нам, и сутки тянулись дольше обычного. Я весь день сидела у окна и смотрела на лес, утопающий в мелкой измороси. Из-за повышенной влажности совсем пропал снег, он растворился в мокрой грязи, обнажая юные побеги трав и ранних цветов. Было понятно, что мы в этом году совершенно опоздали с Крокусом, на что бабушка отпустила полную черного юмора шутку:

— Мне будет некого этой мазью лечить, если вампиры сожрут всю деревню этой ночью.

От этих слов мне стало нехорошо физически. В бабушкиной паузе явно оставалось место для моего задорного смеха, но я не смогла выдавить из себя даже скупой улыбки. Сглотнув слюну, я лишь со всей серьезностью спросила:

— Как ты можешь доверять ей судьбу всей деревни? Она всего лишь швея на заводе.

Бабушка резко взглянула на меня, прикусив губу и нахмурив брови. Она не ожидала от меня сортировки людей по их профессиям, я, впрочем, тоже от себя не ожидала. Скорее это было отчаяние быть стертой с лица земли. Я могла довериться сильному бесстрашному человеку с профессией пожарника или милиционера, но не этой хрупкой запуганной особе с такой скромной профессией, как швея.

— Ты думаешь директор завода бы справился?

— Швея — отличная профессия для охотницы на вампиров! Это тебе не витающий в облаках художник, который не сможет запомнить и половины, не перепутав. Или всезнающий профессор, который будет действовать согласно своим знаниям и убеждениям, не доверяя странной деревенской ведунье… Или скептически настроенная школьница — любительница посомневаться не только в других, но и в самой себе!

— Ну, и к чему эти подколки, я ж не только за себя боюсь, — возмутилась я.

— Людмила встает каждый день в час, когда еще самый ранний петух не проснулся, я уже не говорю про собирательниц Шафрана, — покосившись на меня, она продолжила. — Она бежит на свой автобус и никогда не пропускает его. На работе у нее есть график, который она усердно выполняет день за днем, работая на разных операциях. При запуске новых моделей, она всегда чрезвычайно быстро изучает что-то новое, меняя принцип своей работы. Не знаю с чего ты взяла, что швеи безответственные, трудно обучаемые и лишенные всякой дисциплины, но уверяю тебя это абсолютно не так.

— Но она такой заурядный человек… — протянула я.

— Человек незаурядный ведет себя совершенно непредсказуемо в ситуациях повышенной опасности. И главной причиной тому является его страх за свою такую незаурядную и уникальную шкурку.

Мне стало стыдно, и мои щеки запылали огнем необдуманности и клеветы. Я не знаю, откуда взялись все эти убеждения. Думаю, я просто на просто не видела в Людмиле война или борца, так же как не видела и внутреннего стержня, который непременно был. А возможно мне просто тогда казалось, что запуганные люди его не имеют вовсе. Но самой горькой правдой было то, что я, считая себя абсолютно незаурядной, просто не могла доверить свою судьбу кому-то столь заурядному, как Людмила.

В доме витало безмолвное напряжение, нам не особо хотелось говорить или идти куда-то. Бабушка не спеша готовила еду и делала записи в своей колдовской книге. Я тоже вспомнила про свой блокнот и принялась делать там заметки. Так мы провозились до полуночи. Нас никак не брал сон, и, одевшись в ночные рубашки, мы сидели за круглым столом и перебирали душистые травы, как вдруг услышали звук проезжающей машины. Я привстала в попытке подбежать к окну, но бабушка жестом остановила меня, указав, что мне не стоит смотреть в окно, и лучше посидеть с ней за столом. Прошло около пятнадцати минут, как снова раздался звук проезжающего по грязи автомобиля, но уже в обратную сторону. На этот раз я спокойно сидела, лишь ненадолго замерев и вопрошающе посмотрев бабушке в глаза. Та, не глядя на меня, встала и, заложив руки за спину, принялась тихо ходить из стороны в сторону. Она, словно зверь, прислушивалась и пыталась почувствовать, что же происходит в деревне. Но все вокруг было тихо, и эта тишина успокаивала и настораживала одновременно. Сейчас даже воздух в комнате показался мне плотнее, он сдавил грудь и виски, не давая дышать полной грудью. Так прошло около получаса и бабушка, сев за стол, сделала глубокий вдох и снова взялась за травы. Мы досидели до первого крика петуха и легли спать. Рассвет в полной тишине говорил нам, что все кончено. Вампиры покинули деревню, а Людмила справилась.

— Я чуть дождалась подобающего часа, чтоб прийти к тебе, — услышала я сквозь сон.

На пороге нашего дома стояла тетя Люда, живая и протягивающая бабушке сетку с домашними яйцами.