Мемуары Ведьмы. Книга вторая

Мы вышли из больницы. Было уже почти темно, и только зеленоватый ореол поверх горизонта выдавал, что сейчас поздний вечер, а не ночь. Позади дерева уже никого не было, однако с того момента, как я взглянула на него, я вдруг ощутила, что мы под чьим-то пристальным наблюдением. Мы двигались спокойно, без спешки. Вдруг краем глаза я снова увидела кого-то за деревом, но уже по другую сторону аллеи. Очевидно, за нами следили одновременно с нескольких сторон. Я захотела сказать об этом бабушке, но она сжала мою руку тисками. Это был приказ на этот раз, вместо привычных для меня просьб. Испытала ли я страх тогда? О да! Вампиры убивают людей — это так. И в первую очередь убивают ради сохранения своих тайн. Знали ли они, что нам про них было известно? Уверена, что не знали, иначе мы бы не дошли в тот вечер домой.

Дома мы почти не говорили, лишь обменявшись парой фраз об утреннем сборе Крокуса. Раннее утро настало неожиданно быстро. Мы собрались выходить в лес, и я, кажется, пребывая еще во сне, натягивала высокие сапоги на толстые вязаные носки. Понимая, что второй раз мне уже так не повезет, я никак не ожидала увидеть тетю Люду в наших дверях, но это была снова она! В сапогах и в пальто поверх ночной рубашки она, пройдя в дом, села за стол и произнесла:

— Что мне надо делать?

Бабушка тот час взглянула в темное окно и тихо спросила:

— Ты никого не привела за собой?

— Не знаю, но я была осторожна, как только могла.

— Ладно, если ты готова, то это теперь не так важно. Важно все правильно отыграть.

Я видела, как глаза бабушки загорелись каким-то странным блеском. Думаю, она не рассчитывала на смелость Людмилы и сейчас была по-настоящему взволнованна, что все происходит так, как она сама бы этого желала.

— Сначала тебе надо согреться и успокоиться, — произнесла она и принялась заваривать свой колдовской чай. — А пока расскажи, что было ночью, это важно знать.

— Пойми, Валентина, то, что ты мне сказала, никак не укладывалось в моей голове. Я долго еще сидела на кровати и смотрела в окно на высокие, качающиеся от ветра, деревья. Помню, я совсем успокоилась, мне вправду стало казаться, что это было кошмарное видение или реакция на твой чай. Все знают, что ты разбираешься в травах, но какие именно травки ты там смешиваешь, никто ж не ведает. Не обижайся, но я защищала себя, мужа и свой привычный уклад. Вдруг во всей больнице выключили свет, и во тьме за окном я внезапно увидела кого-то сидящего на дереве. Он смотрел прямо на меня своими двумя красными угольками глаз. Это было настолько жутко, что я больше не уснула. Я видела как несколько человек, подобно проворным животным запрыгивали на деревья и оттуда следили за мной. Ветер раскачивал их намного меньше, чем пустые ветки, и я точно знала, что мне не мерещится. Вспоминая все, о чем ты говорила мне, я легла на кровать и попыталась подавить в себе страх. Часы проходили, словно целая вечность. То и дело, вздрагивая от любого шороха в коридоре, я все ждала, что они проникнут в больницу и устроят кровавую расправу. Когда небо начало светлеть, я, наконец, решилась посмотреть в окно, и только убедившись, что за мной нет наблюдения, я набралась смелости бежать из больницы. Я так понимаю, что у меня действительно теперь нет выбора…

— Правильно понимаешь, — на этих словах бабушка забрала чашку недопитого успокоительного чая и поставила взамен другую. Этот чай был ярко-зелёного цвета и пах какой-то сыростью и чем-то заплесневелым. Запах явно отталкивал, да и само питье казалось не пригодным к употреблению внутрь, но Людмиле было приказано это выпить. Пока она сражалась с небольшой кружкой зелья, бабушка смело наполнила им увесистый термос и скомандовала пить по кружке каждые два часа, пока тот не опустеет.

Тетя Люда отчаянно пыталась запомнить все то, что бабушка сосредоточенно ей объясняла, но кажется от усталости или от того, что информация была слишком новой, она постоянно путала последовательность действий, сбивалась со счета и забывала слова заклинаний. Так они работали не менее трёх часов, а то и больше и, наконец, она была готова. Я смотрела на нее и не верила, что к завтрашнему утру история с вампирами закончится благодаря этой слабой шокированной женщине, только что перенесшей микроинфаркт и сбежавшей из больницы. Она обхватила своими тонкими руками термос и, снова повторив главные моменты, нерешительно вышла из дома. Не знаю почему, но я тоже хорошо всё запомнила, как будто сама собиралась идти на бой с вампиром. Разумеется, я понимала, что если Людмила провалит самый главный бой с ним, то подобные знания мне уже вряд ли пригодятся. Если так, то мы все обречены, и ничего уже не сможет изменить ход истории. Но отчего-то я закрепила в себе данную информация, словно веря, что мысленно смогу ей помочь сегодня.