Мемуары Ведьмы

Мой собственный муж рубил сейчас дверь ко мне топором. Что было б, если б он её прорубил, один Бог знает. Но на пятом разе он почему-то остановился и снова вышел из дома. Я всё ещё сидела в ванной и боялась лишний раз пошевелиться, такой сильный страх овладел мной. Только когда в прорубленные расселины пробился дневной свет, я решилась выйти. Дома никого не было, а по всему полу были следы босых ног, выпачканных в грязи и болотной тине. Я уже начала было понимать, что мой муж сошёл сума, как обнаружила следы двух людей. Это были мужские массивные следы и женские, миниатюрные. Через час, а то и два, изучив их, я начала понимать, что теперь схожу сума я сама. Мне было невероятно страшно оставаться снова в этом доме. Возможно, меня мучал вопрос, где же мой муж, но хочу признаться, что спасение собственной жизни беспокоило меня тогда намного больше. Я впервые осознала, что не имею настоящих, глубоких чувств к своему супругу. Я не могла продолжать его любить алкоголиком, сумасшедшим, меня более не беспокоила его судьба, если он не мог оставаться прежним, – она остановила рассказ, потупив взгляд и через время продолжила,– Я быстро собралась и отправилась в город снимать приворот. Сделавшая этот чертов приворот колдунья, очень удивилась моей просьбе, сказав, что её рецепты очень качественные, работают долго и верно. Мне не хотелось рассказывать все подробности, и я быстро перевела тему, сказав, что просто осталась недовольна браком. Она, многозначительно опустив уголки рта, вытащила из старинной лакированной мебели какие-то листки бумаги. Они напоминали разорванный блокнот, обожженный огнём со всех сторон. Листки были коричнево-желтые, на них виднелись тёмные капли, по всей видимости, это были капли крови. Она написала на одном из таких листков моё имя и какие-то знаки под ним. В следующее мгновение я снова увидела, как в её руке сверкнула огромная игла. Она сделала жест, прося дать ей одну из моих рук. Немного замешкавшись, я протянула левую ладонь, и она быстрым движением довольно глубоко проколола мне палец. Кровь закапала в хрустальную резную вазочку. Затем она дала мне ручку перо и сказала исписать весь лист сделанной ей надписью, используя вместо чернил свою собственную кровь. Когда последний знак был написан, следившая за правильностью каждой написанной на листе буквы, колдунья, сорвала этот лист со стола и придала огню, что-то приговаривая. Лист догорел до тла, и дело было сделано. Она, не прощаясь со мной, недовольно захлопнула дверь, как только я оказалась на лестничной площадке.

Вернувшись домой, я всё ещё не знала, где искать мужа, жив он или мёртв. Как будто не понимая реальности происходящего, я прибралась в квартире, приготовила ужин. Наступил вечер, а его всё ещё не было. Я не могла ни спать, ни идти его искать. Ничего не шло в голову, и я просто ходила по дому без всякой цели. Ровно в полночь раздался стук в дверь. Я поняла, что он вернулся, но какой? В каком состоянии, в каком виде? Внутри у меня всё сжалось, но я выдержав паузу, всё таки открыла дверь. Там никого не было, тишина, темнота и больше ничего. Я застыла на мгновение, и лёгкий ветер дунул прямо мне в лицо так неожиданно, что я закрыла глаза. Открыв их, я вдруг почувствовала какую-то невыразимую тревогу и тоску по мужу. Весь мой страх испарился, и я не могла более думать про себя, все мои мысли были только о том, где он, что с ним, где его искать.

Поспешно засобиравшись, я выскочила из дома, даже не понимая, соответствует ли моя одежда погоде. Я не ощущала более ни холода, ни страха. Единственной моей мыслью было найти любимого человека, возможно ценой своей жизни, но разыскать и спасти. Эти чувства, вдруг нахлынувшие на меня, раздирали меня изнутри. Я не могла больше думать ни о ком, как только о Максиме. Мысль, что больше не увижу его глаз, не обниму любимого, кололо моё сердце как тысячи иголок, а в груди воздух застывал камнем, как только я допускала мысль о его кончине. Вскоре я осознала себя уже бежавшей по проселочной улице, и сама не заметила, как очутилась на пороге дома свекра и свекрови. Свет там все еще горел, и я постучала в спешке несколько раз подряд. Если мой любимый человек не там, то нельзя было медлить ни секунды, необходимо было бежать в лес на его поиски.