Мемуары Ветра

— Говорят, что когда–то рояль изобрёл Ветер, чтобы играть на нём для Сирены. Но с тех пор, как первооткрывателей не стало, каждые шесть месяцев ведьмаки со всех стран прилетают на пустырь. Они кладут на пюпитр рояля новые ноты, чтобы задобрить Ветер. Эта традиция сохранилась и по сей день. Как я уже тебе говорила, ведьмы весьма суеверный народ, — Аш выпустила долгую струю дыма и с минуту любовалась ею, как любящая мать ребёнком. Милена осмелела и задала следующий вопрос, который не давал ей покоя ещё со вчерашней ночи:

— А зачем стигам артефакты – Топор Гнома, Посох Колдуна, Зеркало Плачущей Сирены, Клык Дракона и Мемуары Ветра? – Аш заметно вздрогнула, услышав названия пяти самых мощных артефактов.

— Власть – это паутина, в которую хочет попасть каждая муха, а каждый паук жаждет из неё выбраться, — загадочно проронила она. Милена хотела попросить Аш расшифровать фразу, но ведьма вдруг поднялась с камня. Она окинула холм тревожным взглядом и пролепетала:

— Зеркало Плачущей Сирены и шкатулку твоей бабушки украли, — после этих слов Милене показалось, что её стукнули тяжёлой кастрюлей по голове.

— Я доверила артефакты Сорше. Она сильная ведьма и судья Совета Теней, так что всегда сможет за себя постоять. Но её обдурили. Кто–то выкрал Зеркало и шкатулку, когда она была на занятиях. Пропажу заметили только вечером, когда ты уже отправилась на пустырь. А теперь угадай, что нашли на месте, где хранились артефакты? Перо ворона! Этому ведьмаку с пустыря очень повезло! Ведь сначала Сорша хотела передать Зеркало его истинному владельцу – каменной сирене. Но статую разбомбили раньше, чем она успела это сделать, – Аш тяжело вздохнула, – Знаешь, мне уже кажется, что Ворон просто хочет добиться моего нервного срыва! У меня есть два варианта, почему он везде оставляет свои перья. Либо ведьмак это делает специально, либо у него просто линька! Но клянусь, ещё немного, и всё закончится тем, что я возьму автомат и перестреляю, к чёрту, всех воронов в Англии! – губы Аш тронула слабая улыбка. Наступило наряжённое молчание, которое прерывалось лишь отчаянным рыком ихона.

— Ты знаешь, что делала Агнесса, когда запиралась у себя в комнате? поинтересовалась внезапно Аш. Милена замерла. Это был вопрос, который она меньше всего ожидала услышать. Тем более от Вильтон. Она неуверенно покачала головой.

— Агнесса открывала шкатулку. Я просто уверена в этом. Но меня интересует другое: что происходило, когда она это делала? – Аш захохотала, глядя на вытянувшееся лицо Милены. При этом она так энергично замотала головой, что кудри волной спали ей на лоб.

— Я не знаю точно, что происходило, когда бабушка запиралась у себя в спальне… Но я слышала звуки. Очень странные звуки. Я просто не могу их описать! Они напоминали рёв зверя, плач и крик одновременно… призналась Милена. Несмотря на то, сколько прошло времени, в её голове сразу вспыли воспоминания о тех днях, когда старуха не выходила из своей комнаты. Она могла не вылезать оттуда часами, днями и неделями… Аш увидела в глазах Милены вопрос и принялась объяснять, зачем это спросила:

— Если бы мы выяснили, что происходило, когда Агнесса открывала шкатулку, то смогли бы узнать, что за артефакт хранится внутри неё. А это поможет с их поисками, — при слове «поиски» Милена спрыгнула с камня и сделала шаг назад, будто хотела сбежать от Аш.

— Ладно, мне пора, — капля начинающегося дождя упала Вильтон на губы.

— Ох, вот летун моего огня, дыхание ручья! Я совсем забыла, что Сезон Дождей продолжается! А я, конечно, не взяла зонтик! – пробубнила ведьма.

Она заговорщицки подмигнула и зашагала прочь, по пути доставая из кармана новую сигарету. Милена вернулась на свой камень и посмотрела вниз. На земле валялись три сигаретных трупика, которые Вильтон успела выкурить за это время. «Вот она – типичная Аш! Всегда уходя, она оставляет мне на прощание две вещи: море окурков и очередную загадку!» проворчала Милена. Кажется она, наконец, вникла в характер Вильтон. Аш была невероятно эмоциональной и рассеянной. Но когда нужно собраться она делала это за секунду. Иногда Вильтон становилась до неузнаваемости властной, серьёзной и жёсткой. Она становилась настоящей верховной ведьмой. В её глазах Милена не раз замечала блеск азарта и авантюризма.

Девушка горько рассмеялась. Только сейчас она вспомнила, что когда Вильтон прощалась, то улыбнулась. И эта ухмылка ей, ох, как не понравилась!