Men from the Boys, или Мальчики и мужчины

Тони Парсонс Men from the Boys, или Мальчики и мужчины

Моему сыну.

И моей дочери

— Разве я мог это забыть! — вскричал Пиноккио — Скажи скорее, красивая маленькая Улитка: где ты оставила мою добрую Фею? Как она живет? Простила ли она меня? Думает ли она обо мне? Любит ли она меня еще?

Карло Коллоди. Приключения Пиноккио.

Перевод Э. Г. Казакевича

I ОСЕНЬ. ТАЙНЫЙ ЯЗЫК ДЕВОЧЕК

1

Сентябрь. Первый школьный день. Повсюду мелькают новые синие форменные пиджаки, под ногами листья и конские каштаны, но небо — ярко-синее, день совсем летний. Мне показалось, я понял, почему мой сын был таким тихим и задумчивым во время всего долгого праздника. А чему удивляться? Рано или поздно в его жизни должна была возникнуть девушка.

Мне хотелось верить — это потому, что ему уже почти пятнадцать.

Я заметил, как мой сын смотрит на девочку. Он заливался румянцем, едва взглядывая на нее.

— Ты мог бы с ней поговорить, — сказал я. — Просто подойди и — ну, ты сам знаешь. Поговори с ней.

Пэт засмеялся. Он смотрел на девочку, которая вовсе не торопилась отойти от школьных ворот. Черноволосая, кареглазая. Смеется, покачивает рюкзаком, набитым книгами. Высоковата для ее возраста. В синем форменном пиджаке Объединенной средней школы Рамсея Макдоналда выглядит просто потрясающе. Окружена поклонниками.

— Поговорить с ней? — пробормотал он так недоверчиво, словно я предложил: «Отчего бы тебе не полетать немного? Девчонки любят, когда перед ними летают. Чиксы просто сходят с ума, когда видят пацана, выделывающего пируэты в воздухе». — Наверное, нет.

— Она твоя ровесница? — спросил я.

Он покачал головой, и ему на глаза упала прядь светлых волос. Он со вздохом отвел ее в сторону — томящийся от любви местный школьный Гамлет.

— Нет, на год старше.

Стало быть, ей пятнадцать. Или даже шестнадцать. Почти старушка. Мне следовало догадаться, что он влюбится в девочку постарше.

Я смотрел, как он нервно теребит футбольные бутсы «Предатор», лежащие у него на коленях.

— Знаешь, как ее зовут? — спросил я.

Он набрал воздуха. Сглотнул. Стряхнул со школьного пиджака пару присохших чешуек грязи. Он не смотрел на меня. Он не отрывал от нее глаз. Боялся что-нибудь пропустить.

— Элизабет Монтгомери, — проговорил он.

Эти восемь слогов словно спорхнули с его языка. Он произнес их так, будто это было больше чем имя. Это был вздох, молитва, поцелуй, любовная песнь. Он в изнеможении откинулся на спинку пассажирского сиденья. Произнесение имени Элизабет Монтгомери отняло у него все силы.

— Просто поговори с ней, — повторил я, и он снова отчаянно покраснел при одной только мысли об этом.

Он посмотрел на меня:

— Но что я скажу?

— А что бы тебе хотелось сказать?

— Я хочу ей сказать… — Он безмолвно покачал головой, словно лишившись дара речи, но тут же едва слышно произнес: — Я хочу сказать ей, что она самая красивая девочка из всех, кого я когда-либо видел. Что ее глаза — они сияют. Просто сияют, и все. Словно… черный огонь или что-то в этом роде.

Я беспокойно пошевелился на сиденье:

— Что ж, Пэт, можно приберечь это для следующей встречи.

Он был в том самом возрасте, когда еще верят в существование тайного языка девочек.

В том возрасте, когда ты считаешь, что девочки говорят на эсперанто, который абсолютно неизвестен тебе — обычному мальчику, охваченному тоской и чувством собственной ненужности, косноязычному от юности и сильного желания.

Я хотел ему помочь. Правда хотел. Я хотел быть его мастером Йодой[1] в любви, с которой он столкнулся. И даже если у него с Элизабет Монтгомери ничего не получится, если они никогда не полюбят друг друга, если он не станет миллионером и не женится на ней, если она никогда не станет ангелом, молящим его вернуться, — что же, тогда я хотя бы смогу помочь ему поговорить с девочкой. Это не так уж сложно.

В школьном здании прозвенел звонок. Элизабет Монтгомери удалилась, окруженная вниманием толпы мальчиков и девочек в синих пиджаках. Видно, не только Пэт — все любили Элизабет Монтгомери.

Я каждое утро возил его в школу. Хотя, когда им исполняется пятнадцать, вы больше не возите их собственно до школы. Вы подвозите их поближе, и остаток пути они идут сами, а вы не мешаете им своими поцелуями, объятиями или мудрыми советами о секретах привлекательности. Он открыл пассажирскую дверцу.

— Сегодня вечером ты дома? — спросил я.

Он отбросил с глаз прядь волос. Они стали длинными за лето.

— После школы у меня Клуб латерального мышления, а потом я домой, — ответил он. — А ты?

— Я буду дома, — кивнул я. — Правда, поздно — сегодня официальный прием. Шоу присудили награду. Клуб латерального мышления?

— Ну, ты знаешь. Выход за рамки привычного мышления. Творческое мышление. Эдвард де Боно.