Men from the Boys, или Мальчики и мужчины

Она увидела, что я смотрю на нее, и улыбнулась мне в зеркало.

— Что? — засмеялась она.

Словно она не знала.

Я пересек комнату и оказался рядом с ней. В руке была зажата «Рейсинг пост». Сид покачала головой и включила фен. Я опустился на колени рядом с ней, чувствуя на лице струю горячего воздуха. Ее черные волосы разлетались в стороны, мокрые и блестящие. Я отбросил газету в сторону и дотронулся до ее волос кончиками пальцев.

— Хочешь, помогу? — предложил я, глядя на ее голые ноги.

Мускулы на ногах Сид выделялись особенно отчетливо, когда она стояла на коленях.

— Хочешь высушить мне волосы? — спросила она. — Спасибо, но у меня тоже получается неплохо.

Я ткнулся носом в ее щеку, и волосы защекотали мне нос и рот.

Я заговорил голосом Барри Уайта.

— Знаешь, беби, неважно, сколько раз я сушил тебе волосы, мне этого все равно недостаточно… — Я покачал головой, подражая этому великому человеку. — Недостаточно, беби.

Сид выключила фен.

— Чего ты хочешь? — спросила она и наклонила голову, когда я поцеловал ее в губы.

Чудесный поцелуй, как всегда было и будет. Она гладила мои руки, мы стояли на коленях, касаясь друг друга лбами, и смотрели в зеркало друг на друга.

— Утром в субботу? — спросила она. — Ну, давай.

— Почему нет? — сказал я. — Никого нет. Мы сто лет женаты. Должны получать удовольствие там, где можем.

В ее глазах появилось то томное, понимающее выражение, которое я так любил.

— Тебе ведь не надо принимать те маленькие голубые таблетки? — осведомилась она.

Такие щедрые сексуальные похвалы всегда меня возбуждали.

— Правда, если мы успеем до полудня, — уверил я.

Она засмеялась:

— Значит, у нас есть еще шестьдесят минут.

Я снова заговорил голосом Барри Уайта:

— Это хорошо, беби, потому что ты ведь знаешь, я мужчина с заводом на шестьдесят минут.

— Обещания, обещания, — поддела она, отложила фен в сторону и обвила меня руками за шею.

Мы покатились по полу, и я то и дело прекращал целовать ее, чтобы взглянуть на нас в зеркало. Сид тоже посматривала в него. И то, что мы там видели, вызывало в нас еще большее желание поцелуев.

Мы были уже совсем готовы перейти к делу, когда Сид вскрикнула:

— Ой!

К ее спине что-то прилипло.

Она перевернулась на бок и отлепила с себя смятую «Рейсинг пост».

Она нахмурилась. Потом усмехнулась.

— «Рейсинг пост»? — спросила она с неподдельным супружеским изумлением. Она держала газету между большим и указательным пальцами, словно собиралась провести судебную экспертизу. — С каких пор ты начал читать «Рейсинг пост»?

На самом деле я начал читать эту газету довольно давно. Она просто не замечала.

— О, — сказал я. — Почитываю иногда.

Я поцеловал ее в шею, в лоб, в ушко.

Но ее смех стал натянутым. Трудно оставаться в настроении, когда кто-то так смеется.

— Весело, — сказала она.

Вы замечали, когда кто-то говорит: «Весело», это никогда, даже отдаленно не забавно? Сказать «весело» — значит окончательно убить юмор. И все остальное. Я перекатился на спину. Сид скрестила ноги и начала перелистывать страницы «Рейсинг пост».

Некоторое время спустя я понял, что она смотрит на меня.

— Что ты делаешь? — спросила она. Сид больше не улыбалась. Веселье закончилось. Без следа. — Ты ведь не… Я не верю, Гарри. Ты ведь действительно не… играешь на деньги?

Я сел.

— Я никогда не думал об этом как об игре на деньги, — сказал я. — Это просто — ну, ты понимаешь. Небольшие ставки. Так, для смеху.

Она встала, поправила белые шорты. Тяжело опустилась на диван. Глотнула кофе, продолжая изучать «Рейсинг пост», словно там могли открыться темные тайны моей души. Потом со стуком поставила на столик чашку с кофе. Он расплескался по столику.

— Для смеху? — переспросила она. И снова повторила, более громким голосом: — Для смеху?

Я поднялся с пола и взял свой кофе как раз в тот момент, когда она швырнула в меня каталог кухонной техники. Он слегка задел мою руку, но мне показалось, что в меня бросили тяжелый телефонный справочник или большой кирпич. Я чертыхнулся и чертыхнулся снова, потому что почти весь кофе выплеснулся мне на рубашку и джинсы.

— Господи, Сид, — выговорил я, поставил чашку и вышел, чтобы почистить одежду.

Она направилась вслед за мной.

— Ты видел все эти счета в верхнем ящике? — спросила она. — Все эти счета красного цвета, Гарри? Счета за газ, электричество и всякое подобное дерьмо, на которое нам нужны деньги?

Я подошел к раковине и сдернул с крючка кухонное полотенце. Все было бесполезно. Надо было сменить одежду, принять душ, начать сначала.

— Я собираюсь пойти на работу, — сказал я. — А пока ее ищу, я собираюсь получить ссуду. В банке. Я все время тебе об этом говорю.

Я повернулся, чтобы выйти, но она преградила мне путь.

— Да, ты все время об этом говоришь, — сказала она. — Все, что ты делаешь, — говоришь мне. Говоришь, что все под контролем и что завтра все будет хорошо. Как говорят твои чертовы англичане? Кормить обедами? Вот на что похожа моя жизнь с тобой, Гарри. Ты все время кормишь меня обедами.

Я протиснулся мимо нее, радуясь тому, что детей нет дома.

— Завтраками, — сказал я. — Это выражение звучит как «кормить завтраками».

— Тебе лучше знать.