Men na guil edwen (СИ)

Тауриэль покивала, понимая, как смешно это звучит, особенно для матери.

— Мама, ты не понимаешь… мы говорили всю ночь, он столько всего мне рассказал. Ты просто не слышала его голоса и не видела его глаз. В них словно солнце сияло! И я спасла его, мама. А после, он лежал в бреду и шептал мое имя. Мое… — тихо закончила принцесса. — А с последнего месяца прошлого года от него нет вестей… Думаешь, он забыл меня, да? Думаешь, он говорил не правду? Но зачем?

— Родная моя, — Анариэль поправила растрепавшиеся медные волосы дочери, — я не могу этого знать. Не могу однозначно сказать, были ли его слова искренни, и какие цели он преследовал… был ли уверен в том, что их отряд вернет себе украденное Королевство. Но, милая, что было бы, если бы он пришел? Ты можешь себе представить, что сказал бы твой отец?

— Я бы… он… мы бы доказали, что наша любовь настоящая! — пылко заявила Тауриэль. — А ты бы помогла нам, повлияла на него, — снизила громкость голоса принцесса, — ведь так было всегда…

Анариэль не смогла сдержать улыбки: дочь сильно заблуждалась в своих суждениях.

— Бельчонок, а что было бы дальше? — продолжала подталкивать дочь к верному решению Анариэль. — Ты бы ушла жить под горой? Без благословения своего отца? Стала бы серой тенью в этом забытом светом месте?

Тауриэль не верила своим ушам:

— И ты думаешь, как он? Мама, я думала, ты поймешь меня и… и поможешь мне…

— Дорогая, от Кили нет вестей уже полгода. И я сильно сомневаюсь, что они появятся…

— Наверное, он в делах… Воссоздает новое королевство, — хваталась Тауриэль за соломинку.

— Такая сильная любовь, что он не нашел несколько дней, чтобы прекратить твои муки? — меньше всего на свете Анариэль хотела делать больно дочери, но если не убедить ее сейчас, потом будет в сто крат больнее.

Тауриэль обессилено опустила руки и привалилась головой к материной груди. Она устала. Устала ждать, верить, надеяться. Она устала его любить той слепой любовью, которой любила на протяжении стольких месяцев. Бесполезно.

— Я не знаю, как мне быть, мама… может, я сама к нему съезжу? — от внезапно пришедшей в голову прекрасной на ее взгляд мысли Тауриэль даже выпрямилась, воодушевленно глядя на мать.

— Нет, — отрезала королева, даже голос ее сменился с всегда мягкого на твердый, словно камень. — Я не допущу, чтобы моя дочь, принцесса Северного Королевства, унижала свое имя перед гномом, который причинил ей столько боли.

— Ты говоришь совсем как отец, — буркнула Тауриэль.

— В этом он прав, бельчонок, — снова ласково произнесла Анариэль. — Кили того не стоит, поверь.

Тауриэль снова посмотрела на серое небо. Ветер высушил ее лицо, слезы больше не катились по щекам. Слова матери были разумны.

***

— Ты чем-то встревожена, мой огонек? — Трандуил подошел сзади к своей королеве и обнял ее, притянув к себе, вдыхая сладкий запах ее волос, который смешивался с медовыми цветениями растений в огромном саду за дворцом.

С тех самых пор, как Анариэль много веков назад побывала в Лориэне и оказалась в знаменитом саду Галадриэль, у нее появилась мечта стать обладательницей такого сада. Но в Серебристых Гаванях, откуда рыжеволосая дева была родом, у нее не было возможности осуществить мечту. А в этом лесу в ее распоряжении целые сотни аршин, которые можно было превратить в чудесное ухоженное место. Анариэль очень любила свой сад, она буквально растворялась среди многочисленных растений, сажала прекрасные по своей красоте цветы и деревья, создавала уютную обстановку. Это был ее маленький мир, ее собственное королевство.

— Наша дочь, — Анариэль обернулась к мужу лицом. — Тауриэль… ее душа страдает.

— Это все племянник покойного Торина? — медленно спросил Трандуил. — Этот… гном? — голос короля звучал презрительно.

Анариэль покивала, слегка поджав губы от того, что ей само было тяжело переносить страдания своего ребенка.

— Ты говорила с ней? — спросил Трандуил, обходя жену и неспешно шагая по тропинке, окруженной кустами белоснежных роз.

— Да, — Анариэль шла следом, — но я уже не уверена в своих словах…

— Что значит не уверена? — Трандуил резко обернулся. — Я ни за что не позволю нашей дочери связать свою жизнь с гномом.

— Милый, — обратилась она к мужу, — а вдруг между ними и правда настоящие чувства?

Трандуил посмотрел на жену голубыми, словно лепестки васильков под солнечным светом, глазами. От них повеяло холодом, который был таким живым, что Анариэль невольно поежилась.

— Она знала его всего пару дней, какое настоящее могло между ними возникнуть? — приближаясь к жене, спросил король. — Лишь только иллюзии, надуманные чувства под влиянием жутких событий. А знаешь, почему я так уверен в этом? Потому что с того самого дня он просто исчез из ее жизни! — Трандуил оборвал себя, ему показалось, что за черной дверью, ведущей на задний двор, кто-то есть, но вскоре решил, что ошибся.

***