Менахем-Мендл. Новые письма

Во-первых, по поводу того, что не захочет продать, — давай-ка посмотрим, с чего бы это ему не захотеть? Он наверняка продаст. Это мне ясно как белый день! Никогда еще не бывало такого времени, как нынче. Ты, однако, спросишь, почему именно нынче? Следует понимать, что делается в политике. Дело обстоит следующим образом: то, что турок вернул себе Адринополь и не желает уходить оттуда, причинит ему огромный убыток, он еще и сам не знает какой, так как еще не все оценил. К тому же так случилось, что «высокие персоны» сидят и ломают голову, как бы турка оттуда выгнать. Но они хотят это сделать не с помощью кровопролития, а с помощью того нового средства, которое происходит из Польши, — бойкота. То есть его будут бойкотить с помощью денег. Все царства решили сговориться заодно, чтобы не одолжить турку и двух ломаных грошей! Говорят, из Петербурга «мы» уже давно дали ему понять, чтобы он не рассчитывал на заем, «мы» ему денег одалживать не будем, то есть не «мы» сами (где уж «нам» давать в долг, когда мы сами занимаем?), но «мы» будем действовать через наших друзей, через французов. Они «нас» послушаются и не станут дисконтировать[398] ни единого турецкого векселя, а если французы отказываются дисконтировать, можешь брать суму и идти по миру. Это «мы» по себе знаем. Чтоб «нам» самим столько иметь, сколько «мы» им, французам то есть, задолжали. Говорят, глупенькая, двадцать миллиардов франков! А это, строго говоря, восемь миллиардов на «наши» деньги. Кругленькая сумма, не так ли? Хаскл Котик говорит, что он вычислил, что, если бы, например, такая сумма была бы выдана Адаму рублевыми монетами и Адам был бы, дескать, по сию пору жив, и сидел бы по двадцать четыре часа в сутки, и не ел бы, не пил бы и не спал бы, а только бы сидел и считал рубли, ему бы понадобилось, дескать, еще много-много лет для того, чтобы закончить счет! Ну, теперь поняла?

Короче говоря, сейчас самое подходящее время, лучший момент то есть, чтобы заключить с турком сделку. Но что с того? Это же глупо, откуда у евреев столько денег сразу, даже вместе с Ротшильдом, с Шиффом, с Бродским и с Поляковым, чтобы хватило выкупить у турка Землю Израиля? Плохо дело! Но я нашел выход, и сдается мне, что ты сама скажешь, что это наилучшее решение, которое только мог выдумать человеческий разум. А именно? Я разработал план аренды. Он, турок то есть, отдает нам Землю Израиля по контракту в аренду на, скажем, девяносто девять лет. Ладно, выкуп — сразу начнется политика, дипломатия, то-се. Это не по нраву англичанам. То не устраивает французов. Но аренда — кого это касается? Я могу сдать в аренду свой дом, со своей комнатой, со своей кроватью, даже со своей капотой — кому какое дело? Кто вправе мне указывать по поводу моей капоты? Понимаешь или нет, мы ни у кого ничего не забираем, мы ни у кого ничего не выкупаем, мы только арендуем у турка Землю Израиля на девяносто девять лет и подписываем с ним бумагу, в которой ясно сказано, что Земля эта — его и он в ней остается таким же царем, султаном то есть, каким и был, ни на волос меньше. Мы, так как мы арендаторы, заводим в нашем имении наши собственные обычаи и порядки, занимаемся своими делами — сами себе хозяева. У нас есть там не только наш собственный язык с нашими собственными бесмедрешами, синагогами, гимназиями и университетами, мы руководствуемся решениями своих собственных судов, у нас есть свои собственные законы, свои присутственные места, свои собственные полицейские, свои собственные губернаторы и даже свои собственные министры. Это все подробно обсуждается в моем проекте для Земли Израиля. Я в мыслях даже наметил подходящих персон на все высшие места, решил заранее, а на конгрессе в Вене посмотрим, чем дело кончится. А пока что я записал для себя имена наиболее подходящих кандидатов.