Мендель Маранц

– Сарра, – сказал он, наконец, низким, тяжелым голосом, и она вся вздрогнула, слыша, как он произносит ее имя. – Сарра, я… я не в состоянии выразить! – простонал он, в отчаянии простирая руки вперед. Но когда он убрал руки на место, в них заключалась Сарра, которая прижималась к нему, закрыв глаза и тяжело дыша. Она его поняла!

Молчание и тысяча ослепительных солнц! Затем Сарра нежно выпуталась из его окаменелых объятий и ясным взглядом посмотрела ему в глаза; оба они моргали глазами, как после солнечной ванны; затем улыбнулись друг другу, сели и вздохнули. Сидя рядом, они держали друг друга за руки. Внезапно Оскар, вспомнив что-то, отдернул свою руку, как если бы ее коснулись каленым железом! Сарра обиженно посмотрела на него.

– Я никогда не держу женщину за руку, – пробормотал он.

– Вы такой странный, – созналась Сарра. – Никогда нельзя узнать, что вы будете говорить в следующую минуту.

– Я и сам не знаю, – пробормотал Оскар, думая о том, как бы сказать ей о побеге. – Сарра – начал он на авось, предоставив себя судьбе, – что такое зубная боль? Удобный случай! Когда он приходит, не надо его терять. Бежим со мной!

– О, Оскар! – все, что могла она сказать, совершенно побежденная сложностью его речи. А Оскар вздыхал и ахал, изумленный той внезапностью, с какой он добился своей цели. «Какая магическая сила заключается в моих словах»! – думал он. И удивлялся. От «кори» – к предложению: от «зубной боли» – к «побегу». От этих словесных прыжков у него кружилась голова. Но он упоен был своей победой. Он, Оскар, такой кроткий, который, «когда дело касается женщины!» всегда дрожал и отчаивался, теперь держал женщину в своих объятиях, ту женщину, которую он так хотел и которой, наконец, добился.

А в соседней комнате, сидя в кресле и глядя в узкую щель между бархатными портьерами, Мендель наблюдал за всей этой сценой. И когда он увидел, как Оскар обнял Сарру, его лоб собрался в морщины, и он покачал головой. Заглушенный смех позади него заставил его обернуться. Радом стояла Зельда. Она тоже незаметно следила, стоя за портьерами, позади Менделя.

– Ты не плохо настроил Оскара, – прошептала она с язвительной усмешкой. – Но я не хуже тебя настроила Сарру. Как тебе нравится? А? В то время, как ты учил Оскара, как нужно потерять Сарру, я учила ее, как можно приобрести Оскара.

И она сделала усилие, чтобы подавить душивший ее смех; на глазах у нее выступили слезы.

– Мендель, ты, может быть, хорошо умеешь изобретать машины, но что касается устройства браков, то тут я – изобретательница!

– Что такое жена? – пробурчал Мендель. – Китаец. Она смеется даже на похоронах.

Он встал и вышел из комнаты.

Вечером того же дня миссис Гассенхейм провожала колеблющегося Оскара к месту его побега. Вскоре перед домом Маранцев остановилась огромная машина, и из нее нетвердой походкой вышел Оскар.

– Будь осторожен, Оскар: знай, как бежать, – предупредила Дебора, целуя сына. – А машину я сейчас пришлю обратно.

Один! Оскар вздрогнул. А у себя в комнате дрожала Сарра. Кончилось, наконец, ее долгое мучительное ожидание. Но Оскар не мог двинуться с места. Он вынул часы, потом спрятал их. Не заметив, который час, он вынул их опять. Затем, вместо того, чтоб пройти наверх по лестнице, он быстро зашагал по тротуару. Наконец, он повернул обратно, и, взмахнув руками, словно желая отогнать от себя охватившую его дрожь и сказав «б-р-р-р», он вскочил в дом.

Свидание было быстрым, молчаливым и решительным. Сарра прошептала чуть слышно: «ах!». Оскар тоже говорил шопотом.

– Скорей! Машина ждет. Нужно спешить, чтоб нас не накрыли.

Сердце Сарры так билось, что стучало в висках.

– Куда мы едем? Далеко? Никогда не вернемся?

– Не бойся! Бери шляпу. Скорей!

И они побежали вниз по лестнице, спотыкаясь, натыкаясь и оступаясь, выбежали на улицу, вскочили в автомобиль и укатили.

Спустя двадцать минут, они находились уже в квартире раввина Боруха Дановича. Через полчаса они будут мужем и женой! А потом? Потом она пойдет за ним хоть на край света. Быть может, она никогда не увидит своих родителей. Умирала ее старая жизнь, начиналась новая. Ее поиски скоро окончатся.

Седовласый старый раввин, любезно улыбаясь, провел их в гостиную. Но Сарра была слишком возбуждена, слишком растеряна, чтобы слышать или видеть окружающее. Она была словно в тумане. Ей казалось, что она слышит знакомые голоса, видит знакомые лица. Ее отец, мать, дядя Бернар и другие. «Странная иллюзия», – подумала она и вздрогнула. Но это не была иллюзия. Они на самом деле подходили к ней. Они, наверно, гнались за ней, чтобы предупредить их побег, помешать их браку, увезти ее домой. Но она не покорится. Она бросит им вызов и немедленно уйдет отсюда, куда угодно. С Оскаром! Они не могут теперь стать ей на дороге.