Мендель Маранц

Но что это они говорят? Что это тут происходит? Голова ее кружилась: она ничего не могла понять. Бесшумно распахнулись огромные двери, она видит пышно убранный пиршественный стол. Блестящий оркестр играет свадебный марш. Смех, веселье, тосты, вино. Мазел-тов! Мазел-тов! Казалось, собравшиеся наперед праздновали свадьбу. Вот к Сарре и Оскару подходит Гассенхеймы, Бернард, Зельда и даже Мендель, засыпают их поздравлениями, душат их в объятиях.

– Ну-с! Сарра! – весело сказал Бернард. – Ты хотела бежать, вот и бежала! Поблагодари меня за это! А теперь отпразднуем свадьбу. Мазел-тов! Ха, ха, ха! Ты удивлена! Я всегда так! У меня всегда есть что-нибудь в запасе!

Сарра, изумленная, сбитая с толку, с трудом, наконец, проговорила:

– Что… что все это означает? Я думала… как вы узнали, что мы бежим? Я думала… мой отец был… против брака…

– Все это шутка! – весело сказал Бернард. – Твой отец подал мне мысль. Он сказал: «Что такое девушка? Романтика. Ей нравится немножко побегать!». И когда Оскар спросил у меня совета, должен он бежать или нет, я сказал ему: «Беги! Насчет приданного не беспокойся! Раз это нравится девочке, доставь ей удовольствие. Пока не женился, можно уступить!». И он уступал. Сарра, я такой человек. – Я хочу, чтоб ты была счастлива! И я дорого за это не возьму!

– Мы все советовали ему бежать, – добавила миссис Гассенхейм, задетая тем, что Бернард весь успех дела приписывал себе.

– Я тоже, – сказала Зельда, не отставая от других. Сарра смотрела то на одного, то на другого, ничего не понимая.

– И вы все одобрили побег? – спросила она.

– Ко-оонечно! Почему же нет! Почему нет! – хором ответили ей.

Сарра повернулась к Оскару.

– И вы советовались с ними?

– Кто? Я? – пробормотал он, теряясь, но на помощь подоспел Бернард.

– Конечно! Почему же нет? Он не хотел бежать без разрешения!

– И без приданого, – невинно вставила Зельда. Сарра снова повернулась к Оскару. Он задрожал под ее взглядом.

– Как вы осторожны! – сказала она.

– Кто? Я?

Больше ничего у него не вышло. Бернард подоспел на помощь.

– А как же! Оскар такой, как и я! А я такой человек – я люблю доверять людям. Но когда речь идет о приданом, тут надо быть осторожным.

– Но теперь пришла моя очередь быть осторожной, – сказала Сарра холодным, металлическим голосом, в котором звучало что-то печальное. – Вы все одобрили наш брак, – продолжала она твердо, спокойно, – но я его не одобряю!

Казалось, она не устоит на ногах. Волна слабости захватила ее, ей нечем было дышать. Тот Оскар, с которым она бежала, который одно мгновение держал ее в своих объятиях, которого она обнимала, – тот Оскар исчез, превратился в какую-то тень, порожденную ее мечтой. Настоящий Оскар предстал перед ней во всей своей неприкрытой наглости. Ее идеал исчез, и ее поиски начнутся вновь!

– Что это она говорит? – простонала Зельда, ломая руки. – Она сошла с ума! Такой милый молодой человек!.. Бернард, поговори с ней.

Бернард подошел к Сарре.

– Сарра, я такой человек… – Но тут он не выдержал. – Что за черт! – заорал он. – Я не хочу каждый раз оставаться в дураках! Вот весь мой разговор!

– Я говорила… я говорила, не надо связываться с этими… с улицы Питт! – оскалилась Дебора, гордо меряя взглядом Маранцев, – Идем, Оскар! Есть много невест получше ее! Подумаешь, какие мы важные! Фу!

Она выпустила целый заряд гордого негодования, но в душе она плакала.

– Ой, бедный Оскар! Было уже так близко, и не удалось. Такое уже его счастье! Останется теперь он холостяком на всю жизнь!

– Раньше пусть он поищет себе работу, – пробормотал его отец, презрительно кашляя в лицо Зельде.

– Сумасшедшая! – стонала Зельда, все еще не веря своим глазам. – Она сама не знает, что делает.

– Она все прекрасно знает! – сказал Мендель, первый раз за все время. – Вся беда в том… Что такое правда? Мачеха. Никто ее не любит.

– А, это ты заговорила! Ты!

При виде общего врага, Гассенхеймы, Бернард и Зельда забыли о своих взаимных раздорах и угрожающе двинулись на него.

– Грабитель! Лентяй! Смутьян! – кричали ему со всех сторон. – Если бы не твой сумасшедший побег, какая была бы прекрасная свадьба! И хороший обед, и вино, и музыка! И кантор! Ой!

Перечисление потерянных удовольствий привело их еще в большее бешенство.

– Изобретатель! – закричал Бернард, долбя себя пальцем в лоб. – Если ты такой умный, то зачем же ты сказал нам явиться сюда, когда они еще не повенчаны! Пусть бы бежали, повенчались, а потом уже…