Менгир на Верхних Волхвах

– До свидания, – голос бабы Маши оставался неживым. Она так и осталась стоять посреди прихожей, не сняв пальто и галош. Вовка захлопнул дверь и спустился к отцу.

– Что это с ней?

– Да не знаю, наверное, удар хватил или парализовало ее – почти не говорит ничего.

– Ну и хорошо. На одну крикунью меньше. Заводи мотор.

Вечером, когда Вовка с отцом перетаскивали картошку на балкон, баба Маша сидела на своем обычном месте – на лавке под раскидистой сиренью. Однако взгляд ее был пустой, и за все время, пока Вовка с отцом ходили туда-сюда, как груженые верблюды, она не отпустила ни одного замечания, не обронила ни одного ехидного словечка.

– Мария Михална прям сама не своя сегодня, – озвучил за ужином отец мысль, которая жгла Вовчика каленым железом.

– Что такое? – поинтересовалась мама.

– Сидит, смотрит в одну точку и молчит. Наверное, от удара не может отойти. Утром же ей плохо стало, Вовчик помог ей до дому добраться. Да оно и к лучшему, что молчит-то.

Мама с укоризной посмотрела на отца. Тот потупился, но Вовка успел разглядеть в его глазах радостных чертенят – минус одна досужая кумушка, почему бы и не порадоваться.

В школе

Следующий день был понедельником. И как будто Вовке мало было головной боли, завуч, которая вела у них геометрию, пустила внеочередную проверочную работу. В геометрии Вовка был не силен. Да что уж лукавить – геометрию он не понимал вообще. Он могу вызубрить теорему и отбарабанить ее у доски, но и только. Поэтому по геометрии его оценка всегда зависала в шатком положении между четверкой и тройкой.

– Закрываем учебники, достаем листочки, – по классу пронесся вздох разочарования.

– Вот бы ее вызвали в районо – хотя бы списать можно было, – шепнул сосед по парте.

– Ага, – вздохнул Вовка, – ну или хотя бы к директору.

Не успела завуч открыть доску с написанными задачами, как в дверь постучали, затем в класс просунулась голова пятиклассницы и бодро прощебетала:

– Натальвиктрна, Вас директор вызывает!

– По какому поводу?

– Не знаю, велел позвать, – девчонка исчезла, дверь захлопнулась.

Наталья Викторовна тяжелым взглядом обвела класс. Практически в каждом взгляде она увидела облегчение и радость от того, что ненавистная проверочная работа, скорее всего, не состоится. Фыркнув, завуч пророкотала:

– Учебник, страница 217, выучить доказательство. Приду – проверю всех. Задачи перепишите – ваше домашнее задание. Сидеть тише воды, ниже травы, иначе все останетесь после уроков, все до единого! – дверь закрылась, класс вздохнул. Самые прилежные ученики принялись переписывать задачи и учить теорему. Менее ответственные – болтать.

– Ну ты Вован угадал! – хлопнул его по плечу сосед. – Прям Нострадамус какой-то!

Вовка кисло улыбнулся. Ему стало не по себе: зажившая рана, происшествие с баб Машей, а теперь и с завучем. Мысли набегали одна на другую, сталкивались и издавали стук, подобно пустым вагонам электрички. Ребята галдели, смеялись, переговаривались – никому не было до Вовки дела. Поэтому он зажмурил глаза и прошептал:

– Хочу найти в своем портфеле журнал «Плейбой», как тот, который нам показывал Петька у своего брата.

Не открывая глаз, он опустил руку в портфель и – о ужас! – нащупал там журнал. Открыв глаза, заглянул в портфель – тот самый журнал. Вовка покраснел, захлопнул портфель и снова прошептал себе под нос:

– Хочу, чтобы журнал исчез, – и журнал исчез, будто и не лежал он только что в портфеле.

Ошеломленный этим фантастическим и невероятным событием, Вовка пристально посмотрел на Катю:

– Хочу, чтобы она была от меня без ума.

С Катей, на удивление Вовки, ничего не случилось: она не вздрогнула, не повернулась к нему, а продолжала прилежно переписывать задачи с доски. «Наверное, не получилось», – вздохнул он про себя и принялся зубрить теорему. Он знал, что геометричка обязательно спросит его.

Буквально через пять минут на стол ему прилетела записка. Вовка заоглядывался – кто мог ее бросить? Но все занимались своими делами: болтали, смеялись, писали, учили. Вовка аккуратно развернул скомканный листок бумаги. На нем убористым Катиным почерком было написано следующее:

Вовик, давай сходим сегодня в кино на семичасовой. Если согласен, встречаемся у фонтана.

Катя

Сказать, что Вовка засиял от счастья – ничего не сказать. Все: и баба Маша, и контрольная, и геометричка – все это ушло на второй план. В мозгу билась одна мысль: сработало, сработало!

Он не мог дождаться окончания уроков. Каждую перемену хохотал над любой, даже самой глупой шуткой, отдал свой обед главному обжоре всего класса Марченкову, поделился сигаретами с Петькой и Степкой и не сводил глаз с Кати. Та абсолютно ничем не выдавала своего волнения: она, как и прежде, не особо сильно обращала на него внимания и даже не смотрела в его сторону.