Меня хранит твоя любовь

Родители Делорез жили в красивом особняке с видом на озеро Сент-Клэр. Но она там появлялась нечасто. Они исправно оплачивали обучение своей единственной дочери в эксклюзивной школе для девочек на Восточном берегу, в которой та проводила девять месяцев в году. Делорез Кингсли была типичной бедной богатой девочкой, нуждающейся во внимании родителей и получающей жалкие крохи этого внимания. Теперь, когда последние кусочки мозаики встали на свое место, Мейсону стало ясно, откуда взялось ее увлечение наркотиками. Чрезвычайно похоже на случай Амелии. Его поразило, что и он сам, и Рози пострадали из-за слабости других людей, из-за чужой страсти к наркотикам.

— Родители от меня отказались. Заявили, что пока я принимаю наркотики, домой могу не являться, что они не будут платить за мое обучение в Коннектикуте.

— И вы ушли из дома.

— Да. Жила в притоне наркоманов, пока не родилась Кристалл. Я думать не думала, что беременна, пока…

— Пока не стало поздно что-то предпринимать?

На ее щеках появился легкий румянец — единственное свидетельство волнения. В остальном она оставалась столь же невозмутимой, что и прежде. Сунула секатор в карман и начала медленно стаскивать с рук перчатки.

— Вначале я пыталась заработать нам двоим на жизнь, но это оказалось так сложно, а мои родители оставались… в стороне. Надо было на что-то решаться. Видимо, решение оказалось не слишком удачным.

— Не слишком удачным! — возмутился Мейсон.

— Потише! — взмолилась женщина. Потом безмятежно улыбнулась дочерям, бросившим отскребать машину и подозрительно уставившимся на Мейсона.

— Вы бросили свою дочь на углу шумной улицы, — сказал Мейсон, понизив голос. — Оставили малышку в одних колготках на морозе, вблизи от снующих вокруг машин. Можно было бы найти легальные — не говорю уж безопасные способы — отказаться от родительских прав. Ребенок заслуживал хотя бы этого. И пускай вы были молоды, сделать это для нее было в ваших силах.

— Не знаю, сколько хотите вы и девушка, мистер Страйкер, но я заплачу.

— Ваша дочь не желает денег, — огрызнулся Мейсон, разозлившись за Роз, от которой желали откупиться. — Ей требуются ответы, а возможно, встреча с вами.

Ей нужна любовь.

— Ой, нет. — Она отступила на шаг. — У меня теперь новая жизнь, Я чиста. С тер пор, как…

— Можно догадаться. С тех пор, как выкинули за ненужностью дочь и вернулись домой к папочке и мамочке.

— Они согласились платить за мое лечение, — сказала она жестко. — Мне было девятнадцать, жизнь катилась под откос. Родители дали мне второй шанс, я им воспользовалась. И не вам меня упрекать.

— Но присутствие вашей дочери оказалось для них обременительным. Его трудновато было бы объяснить в их яхт-клубе, а?

— Издевайтесь, как хотите, мистер Страйкер. Если вы или девушка попытаетесь связаться со мной еще раз, я обращусь в полицию с заявлением о вымогательстве. В Калифорнии с этим строго. Мой выбор сделан. Двадцать три года назад. Так было к лучшему.

— К лучшему? Поинтересовались бы мнением дочери. Ее болтало по приютам и чужим семьям добрых пятнадцать лет. А после она постоянно существовала на грани выживания. И выжила.

— Можете мне не верить, но я рада это слышать.

— Недостаточно, однако, чтобы встретиться с ней. Или представить ее сестрам. — Он сделал движение по направлению к двум девочкам на дороге.

Ее глаза расширились от ужаса.

— У них нет ничего общего с Кристалл.

— Рози, теперь ее зовут Рози. Я люблю вашу дочь, миссис Треллер. Она прекрасна, умна, мила. Неужели вам совершенно все равно?

— Я… довольна, что у нее все нормально, — кратко заметила Долорез, начав натягивать садовые перчатки. Символизм движения трудно было не понять: ей не хотелось пачкать руки. — Но изменить ничего нельзя. Мой муж не знает о моем прошлом, мистер Страйкер. Как и две моих дочери. И я не собираюсь что-то менять.

— Отлично. — Мейсон брезгливо поморщился. — Во всяком случае, я получил ответы на имеющиеся у меня вопросы. Но лишь для заметки, мэм: у вас три дочери.

Когда Мейсон вышел из самолета, она уже ждала. Рядом стояла Марни, но он смотрел только на Рози. Красная блузка, помада в тон. Новые джинсы, слегка узковатые, отчего четко обрисовались изящный изгиб бедер и длинные ноги. Она наклонила голову, улыбнулась ему, в ушах блеснули простые золотые сережки. Работа Марни. Хотя вне всяких сомнений, Рози расцвела бы и без суеты со стороны сестры.

Она счастлива сейчас, спокойна. И Мейсон желал, чтобы такой она и оставалась. Приняв решение, он подошел к ней, схватил ее в объятия и страстно поцеловал, прервавшись, лишь заслышав покашливание сестры.

— Как я скучал, — прошептал он.

Поведение Мейсона показалось Рози немного странным. Он держал ее так крепко, словно пытался заслонить собой от невидимого удара.

— Что там, Мейсон? Что ты узнал?

— Давай сначала выберемся отсюда.

— Нет, я хочу знать сейчас, пожалуйста. И шагу не ступлю дальше.

— Новости не самые приятные, — медленно проговорил он.

В ответ — напряженный кивок.