Меня не проведешь

Я понимала. Что-то в моей логической системе было не так. Где-то я прокололась, поскольку она не предусматривала посторонних лиц, коими являлись посетители Елены.

По ее словам, они требовали от нее камни, которые должны были находиться у Михаила, и, не очень поверив, что ей ни о каких камнях ничего неведомо, пытались повлиять на нее методами отнюдь не педагогическими.

Признаться, у меня все время возникало ощущение, что Елена играет, но я сама видела ее привязанной, я вынула из ее рта кляп, а на ее руках и шее были следа от крепких мужских пальцев. Вполне возможно, сказала я себе, что человек, привыкший играть, уже не в силах снять маску и быть естественным даже в экстремальной ситуации. А так как Елена явно не была хорошей актрисой, ей была присуща откровенная наигранность, к которой она просто настолько привыкла, насколько можно привыкнуть к курению, например, или чрезмерному потреблению спиртного.

К сожалению, больше она ничего не могла сказать. Как только я решила уйти, с ней началась истерика, она всхлипывала, рыдала, говорила, что одной ей страшно, что они вернутся, потому что, несмотря на то что перерыли всю квартиру, ничего не нашли — беспорядок действительно присутствовал, — и я, вздохнув, осталась, даже помогла ей привести квартиру в нормальный вид.

Время было уже окончательно позднее, я поняла, что выберусь отсюда, возможно, лишь к утру, и мы разговорились, Елена немного успокоилась, рассказывая мне о Михаиле.

* * *

Честно говоря, мне безумно хотелось спать. Мои веки налились свинцом, я слушала ровный голос Елены, рассказывающей, каким слабым и не приспособленным к жизни был Михаил, потом выслушала историю о его сестре Маше, нанесшей ей некое оскорбление, уточнить, какое, я не могла — у меня просто не было сил шевелить языком. Последнее, что я подумала, — что мне безумно хочется домой, но эта мысль была уже лишней. Я провалилась в сон.

* * *

Убедившись, что она спит, Елена осторожно встала и на цыпочках прошла к телефону. Набрав номер, она сначала ждала, когда он поднимет трубку. Ответа долго не было. Она обернулась через плечо, ей показалось, что в комнате какое-то движение. Но это был всего лишь сквозняк. Ее гостья спала, выключенная слабым транквилизатором, подсыпанным в кофе. Наконец на том конце провода ответили.

— Она спит, — сказала Елена.

— Спасибо, мое золотце, ты меня спасаешь…

Честно говоря, Елена не представляла, от чего она его спасает и зачем все это нужно. Она даже не могла бы объяснить, зачем она, обычно весьма осторожная особа, позволила ему втянуть себя в эту авантюру.

Впрочем, он сумел убедить ее, что в этом нет ничего страшного. Что ему надо что-то найти, какую-то вещь, которая должна находиться в доме ее гостьи. Если она у нее есть, тогда ему конец. Так он сказал. А его конец означал конец ее, Елениного, благополучия.

Тем более что он обещал, что никто ничего не заметит.

* * *

Когда я открыла глаза, за окном вовсю светило солнце. Я была заботливо укрыта легким одеялом, и мне было хорошо. Вставать не хотелось. Сначала я даже испугалась, не поняв, где нахожусь, но потом вспомнила.

Из кухни доносился приятнейший аромат хорошего кофе. В ванной шла вода. Я потянулась. Часы на стене показывали девять часов утра. Надо было вставать.

В проеме двери возникла фигура Елены, она улыбнулась мне и прощебетала:

— Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо выспались?

Я улыбнулась. Конечно, я хорошо выспалась. Хотя мне было немного неудобно, что я так расклеилась. Позволять себе слабости вообще-то не в моих привычках.

Но иногда утомляемость превышает разумные пределы, и тогда моему организму становится глубоко наплевать на мое реноме.

— Я так вам благодарна, что вы остались, — задушевно произнесла Елена, — я бы без вас не смогла заснуть…

К собственному удивлению, я отметила у нее ранее несвойственное ей чувство такта. Впрочем, возможно, я действительно была для нее защитой.

Елена красиво сервировала маленький стол, и мы выпили по чашечке замечательного кофе. Я посоветовала ей обратиться в милицию. В ее глазах мелькнул страх. Она поставила чашку на стол и тихо сказала:

— Мне очень страшно, Таня. Я боюсь. Вдруг мое обращение в милицию вызовет у них реакцию и они опять появятся?

— Но ведь вы и сейчас от этого не застрахованы! — возразила я.

— Хорошо, — согласилась она, — если они опять появятся, я вызову милицию.

На том мы и порешили. Расставаясь, я смотрела на нее с куда большей симпатией, чем раньше. Нельзя сказать, что она мне стала очень уж нравиться, но она не была лишена качеств нормального человека — а это было уже приятно.

Глава 6

Подходя к дому, я обнаружила, что, оказывается, потеряла свой ключ. «Да уж, — сердито подумала я, — последнее время ты совершаешь необъяснимые нелепости, Танечка! Ты просто отбилась от рук! Ты сама скоро станешь ходячей нелепостью».

Хорошо, что на случай внезапного приезда родителей у меня всегда запасной ключ у соседки. Хотя, конечно, перспектива менять замок не радовала.

Соседка, тетя Рита, ключ мне отдала, на меня поглядела с жалостью и сказала: