Меня зовут Астрид!

— Ладно, Ханна, давай поужинаем спокойно, — предложил папа.

— Юлле почти всегда дома по понедельникам, — протянула Бланка. — И Данте тоже.

Мы все посмотрели на Данте. Он принялся старательно резать помидоры.

— Не смотрите на меня, я перееду, как только смогу, — пробурчал он.

— Тогда мне достанется его комната! — крикнула Бланка.

— А мне — наша, — обрадовалась я.

Потом мы все посмотрели на Юлле. А он смотрел на нас, ничего не понимая. Как обычно.

— В чём дело? Что вы все на меня уставились?

— Хочешь прибавку к карманным деньгам? — намекнула мама.

Юлле вдруг словно очнулся:

— Что? Кэш? Да, конечно!

— Тогда сиди с Астрид несколько часов по понедельникам. Но при условии, что ты и уроки в школе не запустишь. И что вы не станете трогать утюг.

— Замётано!

И тут Юлле сообразил, на что согласился.

— Пусть она тогда читает и не мешает мне.

— Да ты сам мне вечно мешаешь! — прошипела я.

Мама с папой переглянулись.

— Кажется, у меня в ящике на чердаке остались старые комиксы про Тинтина, — сказал папа.

Так всё и решилось. Это был самый счастливый день за все восемь лет моей жизни.

Глава 16

— Без тебя на продлёнке такая скука! — сказала как-то вечером Марьям, когда мы совершали нашу обычную прогулку возле леса, где в старой хибаре жил одинокий старик, которого мы называли Отшельником.

— Но мы же каждый день видимся в школе, — ответила я.

— Это не одно и то же. Теперь мы меньше играем вдвоём.

Об этом я не подумала.

— Хочешь поехать с нами летом за город? — предложила я.

— Не знаю. Мы и сами много куда поедем.

— Но на выпускную вечеринку Данте ты ведь придёшь? Бабушка испекла шоколадное печенье со сливочной начинкой.

— Тогда, конечно, приду, — сразу согласилась Марьям.

На следующий день на уроке я смотрела в окно. Почти все деревья уже распустились, и от этого мне ещё больше захотелось, чтобы поскорее наступили летние каникулы и мы уехали из города к морю. Как я это люблю! Забывшись, я встала и принялась раскачиваться.

— Астрид! Астрид!

Это Гина окликнула меня. Её синяя прядка нависала на глаза.

— Сядь! Что ты делаешь? У тебя что, муравьи в брюки заползли?

Все засмеялись. Но странно: у меня и впрямь словно муравьи в брюках завелись. Ползали по ногам и щекотались, и сердце колотилось — тук-тук.

— Астрид! — сказала Гина несколько минут спустя. — Постарайся сидеть спокойно!

Но я не могла сидеть спокойно. Весна словно звала меня: «Выходи, Астрид!» На улице сияло солнце, асфальт почти совсем высох и манил поиграть, как бывает только в мае. Хотелось громко закричать, открыть окно и выпорхнуть наружу.

К счастью, папа пришёл за мной пораньше, потому что нам надо было забрать большой тент для выпускного Данте. Как только прозвенел звонок, я помчалась на парковку и запрыгнула в машину.

— Папочка, давай поедем по автостраде! — попросила я.

— О’кей, что это у тебя за причуда такая?

— Хочу послушать Roulette, — сказала я.

Мы выехали на автостраду, и папа, как обычно, очень осторожно нажал на газ и включил на полную громкость Roulette. Когда забили и загрохотали ударные, я воспряла духом.

Когда мы вернулись с палаткой домой, мама стояла на кухне, как самый настоящий матриарх, и командовала, посылая нас то туда, то сюда. Данте и Бланка украсили весь дом. Юлле попробовал укрыться у себя в комнате, но мама ворвалась к нему и вытащила его и его девицу с наклеенными ресницами. Ну и ну! Оказалось, что это Фелисия! У меня челюсть отвисла, когда я её увидела.

— Привет, Астрид! — сказала она и сунула палец в большую дырку в джинсах, но больше она ничего произнести не успела, потому что мама сразу поручила ей делать салат с кус-кусом.

Мне и Юлле велели складывать бумажные салфетки, а потом пришла Дагге и принесла двадцать два пирога. Её муж Торстен помог папе поставить тент. Я никогда не слышала, чтобы папа так ругался.

Бабушка прислала шесть тортов и сотню печений с шоколадной крошкой. Мама убрала в холодильник четыре копчёных лосося и послала папу купить шестьдесят пять сэндвичей, газировку и всё остальное, что она забыла купить раньше.

— Хорошо, что мы работаем на полную ставку, — пробормотал папа, увидев, какой длинный получился список.

На следующий день у Данте был выпускной. Вся наша семья стояла на школьном дворе. И вот распахнулись двери, послышался ужасный гул, и студенты в белых кепках вылетели, словно лебеди, во двор.

Данте был такой красавчик в костюме! Он даже галстук нацепил и казался совсем-совсем взрослым.

— Данте! Данте! — закричали мы с Бланкой.

— «Потому что я стану студентом!» — пел Данте, фальшивя, пробираясь к нам сквозь толпу.

Вечером к нам повалили гости. Фелисия и приятель Юлле помогали подавать еду, так что мама с папой могли ходить и общаться с гостями.

Настроение у всех было приподнятое. Когда мама с папой устраивают праздник, к нам может прийти любой, кто пожелает, и всем всегда хватает еды и напитков. Народу набилось столько, что не протолкнуться, и я поднялась к себе, мне захотелось побыть немного в одиночестве и устроить час размышлений.

Но чуть погодя раздался стук в дверь. Это пришла Марьям с Гудисом.