Меня зовут Лон…Я вам нравлюсь ?»

Некоторые из мужчин, с которыми встречалась я или мои подружки, просили остаться с ними на несколько недель, несколько месяцев или даже дольше. Если наши клиенты хотят встречаться с разными девочками каждый день, то это тоже их выбор. Мы не виним их за такое решение. С другой стороны, это не принято со стороны мужчины просить девушку пойти с ним после того, как он переспал с ее коллегой по бару днем ранее. Это считается очень оскорбительным и крайне невежливым. Таково правило, что если туристу не понравилась та или иная девочка, то ему следует пойти в другой ГоГо клуб. Две девочки перессорятся из-за того, что первая девочка «теряет лицо» потому что ее не сняли повторно и потому что вторая девочка «крадет» ее потенциального клиента, который мог бы вернуться к ней. Мамасан заинтересована в барфайнах, но она предпочтет, чтобы среди девочек не вспыхивали ссоры из «ревности».

Может быть в США принято касаться головы людей, но в Таиланде вовсе не так. Хотя многие девочки привыкают к этому и принимают их, полагая, что это позволит им заработать барфайн, мы бы предпочли, чтобы туристы не гладили нас по голове. Это буддийская заповедь; мы не ждем, чтобы туристы понимали ее; но мы надеемся, что туристы будут ей следовать. Наверное это первое или второе правило, которое упоминается в каждом путеводители по Таиланду или на вебсайте.

Моя подруга Нан.

Единственная, кому я знала можно доверять. Мы работали вместе и иногда, на пару.

Работая в Патпонге, я познакомилась с привлекательной девочкой моего возраста по имени Нан. Она была моей подругой долгое время. Она стала встречаться с туристами с 13-летнего возраста. Как и у меня, у нее не было детства. Мы обе танцевали на дискотеках и клубах ГоГо и зарабатывали хорошие деньги. Мы снимали комнату на двоих и вели «комфортную жизнь» — учитывая, что мы работали танцовщицами ГоГо бара в Бангкоке и встречались с туристами. У нас всегда было много денег, чтобы делать то, что нам нравилось; гулять где нам хотелось гулять; питаться там где нам нравилось и покупать то, что нам хотелось. У нас были деньги, необходимые чтобы поддерживать «Лицо» в Стране Иллюзий.

Нан не очень хорошо говорила по-английски, но ее внешность работала на нее. Она была выше на голову, стройнее, у нее были светлее волосы и кожа и более изящные черты лица чем у меня. У нее также были более длинные ноги и большая грудь. С другой стороны, я тоже была привлекательной и маленькой и могла говорить по-английски. Я быстро научилась говорить по-английски, потому что это помогало мне заработать много денег, или если говорить цинично, отделять клиентов от их денег, и также еще потому, что я была способной в учебе.

Нан начала работать с фарангами и азиатами, когда ей было 13 лет. Она приехала из бедной деревни как и я, и ей пришлось заботиться о себе самой, потому что семья ей особо не помогала. Она была одной из немногих, кто начала работать в еще более молодом возрасте, чем я.

Впервые я увидела Нан в “King’s Castle”, на дискотеке в Патпонге. Мы обе пришли туда в поисках туристов. Мы разговорились и обнаружили, что говорим на одном и том же диалекте. Мы быстро стали подругами; мы обе были девочками, пытающимися выбраться из нищеты деревень. В Патпонге, мы были маленькими звездами: молодые, красивые и относительно «обеспеченные». Здесь был резкий контраст по сравнению с нашими бедными домами в деревнях. Это то, что привлекало столько молодых девочек сюда и почему так многие оставались здесь.

Нан приехала из Мукдахана. Это город в Исарне, стоящий на реке Меконг у границы с Лаосом с небольшим населением, практически без туристов и какого-либо бизнеса. В ее деревне, как и в моей, не было никаких перспектив в жизни. Так что, как и я и тысячи других молодых девочек, она отправилась в Бангкок в поисках лучшей жизни.

Я всегда ходила с фарангами, когда она иногда ходила с азиатами (японцами или китайцами из Гонконга). Не потому что она плохо говорила по-английски — фаранги берут нас не для того, чтобы вести беседы, но поскольку у нее была более светлая кожа — азиаты охотно брали ее. Ей также нравилось как за ней ухаживают азиатские мужчины, а мне нравилось, как за мной ухаживают фаранги. Вообще-то, я никогда не ходила с азиатами, даже если бы они платили мне больше. У меня были свои предпочтения, а у нее — свои.

Освобождение из рабства.

Свои же родители продают их в рабство, а потом Сомпоп Джантрака дает другую жизнь армии сексуальных рабынь в Таиланде.

Роберт Хорн

Журнал Тайм