Меня зовут Женщина

Заходим и столбенеем: народу больше, чем у нас в травмпункте. Очередь тиха и статична. Возле нас молодой парень сидит, закинув голову вверх, из носу у него не то чтобы хлещет, но все-таки льется кровь. На полу лужица крови. Ее периодически вытирает девица в черных колготках и свитере с сердобольным, густонакрашенным взором, нянечка по-нашему. Рядом еще один, видимо, после аварии, на ногах лоскуты кожи и пятна ожогов. Сидит тихо, как коммунист под пыткой. Приносят на руках девочку с переломанной ногой, тихо, как индейцы на охоте, садятся в очередь. Проходи час. Сидят по-прежнему, как в палате лордов, ни одного страдальческого взгляда.

Наконец нас вызывают. Кабинет до потолка оклеен развлекушными обоями, в кресле сидит плюшевый медведь с меня ростом. Медсестра крутит Петину руку.

— О, здесь что-то серьезное! Это необходимо показать врачу. Сядьте в очередь, вас вызовут.

Еще час в очереди. Вызывают. Врач, пэтэушного вида девочка в тертых джинсах, крутит Петину руку.

— О, кажется, здесь что-то серьезное. Необходимо сделать рентген. Сядьте в очередь на рентген, вас вызовут.

Еще час. Вызывают. Рентгенолог печально смотрит на Петю.

— О, это очень серьезно. Сядьте, подождите, пока снимок высохнет. Вам его принесут.

Садимся. Ждем. Приносят снимок.

— Сядьте, пожалуйста, снова в очередь к врачу, о должен посмотреть снимок.

Садимся в очередь. Ждем. Вызывают.

— О, я так огорчена! Это действительно очень серьезно, это похоже на перелом ключицы. Сядьте, пожалуйста, в очередь к медсестре, она окажет вам помощь.

Садимся, ждем, вызывают. Сейчас бедного Петю загипсуют от щиколоток до ушей. Медсестра снимает с Петиной руки шарфик и подвязывает вместо него полотняную повязку с фирменным знаком. Ослепительная улыбка.

— Мы так рады, что смогли вам помочь. Я с трудом сдерживаю матерные выражения,

Пнина говорит совершенно серьезно:

— Ну вот, ты видишь, какие они милые и заботливые. Теперь все будет хорошо.

Я понимаю, что мы просто попали на другую сторону планеты, где живут, как говорила Алиса, «антиподы».

Кстати, прилетев в Москву, отводим Петю в районный травмпункт, пьяный травматолог с порога орет:

— Типичный перелом ключицы! Почему сразу не загипсовали? Скажите спасибо, что он растет, иначе одно плечо стало бы выше другого! Какие козлы лечили ребенка?

В Англии все время говорят о погоде. Ее заклинают, как злого духа. Она глумливо меняется каждые пять минут. Житель нашего глобального материка чувствует себя одураченным в островной энергетике: солнце, дождь, снег, град, ураганный ветер и тут же опять солнце. Переодеваться надо каждые пять минут. Дети побежали по солнышку в магазин тропических рыб, вернулись под градом. Более измученный Петя через пару часов выдал температуру сорок. Сбиваю лекарствами, слава богу, с собой привезла, — не сбивается.

— Я бы хотела вызвать «Скорую помощь», они вколят анальгин, — прошу я Пнину.

— Дорогая, у нас не вызывают в таких случая «Скорую помощь». Сажай его в машину, поедем к врачу.

— С такой температурой?

— Ну и что?

— Для чего тогда вообще ваша «Скорая помощь»?

— Ну, если она приезжает, а человек недостаточно болен, приходится очень дорого платить. Вообще здесь болеть непопулярно. И скажи, зачем ты ему так часто ставишь термометр?

— Чтобы проследить динамику.

— Зачем тебе динамика? В Англии вообще нет термометров.

— Как это нет? Я сама видела в магазине для животных.

— Ну, так это же для животных.

Я осталась бы с впечатлением, что надо мной издеваются, если бы не история, поведанная мне одной знакомой, водившей Пнину к престижному домашнему врачу. В Лондоне мокро, как в бане. У них даже есть понятие «горячий шкаф» — кладовка с отоплением, чтобы не портились от сырости белье и одежда. Итак, в эдакой мокроте семидесятилетная леди с пневмонией приходит к врачу.

— Знаете, сэр, кажется, у меня снова пневмония.

— Да, мэм, это прослушивается. Вы правы. У вас снова пневмония — это очень неприятно. Хотите кофе?

— Благодарю вас, сэр, я не хочу кофе. Что же мне делать?

— Главное, не огорчаться. Это обязательно пройдет. Как поживают ваши прелестные внуки?

— Благодарю вас, сэр, они здоровы. Может быть, мне поставить банки?

Банки? Русские банки? Это варварство. А как поживает Рональд? Он по-прежнему активный лейборист?

— Да, сэр. А можно я...

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Вот счет. Рад был вас повидать.