Меня звали Миа Сатори...

— Малышка, ну неужели все так страшно? — выкрикнул Ксандер стоя на берегу.

— Ксан, сука, ты труп… — прошипела демоница выбираясь на берег. Ее волосы метались над головой как взбешенные змеи, мокрое платье прилипло к телу, от горячей кожи поднимался густой пар.

Демон улыбнулся, сбросил с себя рубашку и принял боевую стойку.

— Ну давай, расскажи, кто обидел мою девочку… — ответом ему была серия молниеносных ударов и глубокие порезы от когтей на руке и груди.

Кхаорин выглядела как кошка, вышедшая на бой против тигра, однако ее атаки заставляли его отступать.

— Золотко, оно не стоит твоих нервов, — продолжал Ксандер, отбиваясь от нового града ударов, украсивших его новыми царапинами.

— Ты же знаешь, что никто не достоин гнева моей малышки, — он поймал ее руку — три плавных движения и демоница оказалась прижата лицом к мокрой траве, — это только мое… — тихо пророкотал его голос, в котором не осталось и капли игривости.

Не обращая внимания на ее гневное рычание и попытки вырваться, он подмял ее под себя. Одной рукой он прижал ее запястья к земле над головой, другой с легкостью рвал платье на ее спине, неторопливо покрывая поцелуями обнажающуюся кожу.

— Только мне можно видеть тебя такой, — рычал он оставляя следы от укусов на ее плечах, грубо лаская покрытую змеиной чешуей кожу. Он просунул руку между землей и ее телом чтобы добраться до груди, продолжая бормотать что-то нежное, отчего она начала еще яростнее извиваться под его весом.

— Моя бестия… — шептал он, проникая рукой между ее бедрами. Кхаорин низко зашипела, возмущенная таким вторжением. Ксандер не обращал внимания на ее брань и проклятия, — да, я знаю чего ты хочешь, я чувствую это, — он с наслаждением облизнул свои пальцы и мягко потерся об неё бедрами, давая ей почувствовать свое возбуждение.

— Отпусти меня, мразь! — шипела демоница, в то же время выгибаясь навстречу его движениям.

— Никогда… — выдохнул он, резким рывком вонзаясь в ее тело.

К началу ужина Ксандер и Рин все же немного опоздали. Телари тут же бросилась обнимать зятя, на руках и шее которого еще виднелись следы от недавних ран:

— Ксанди, малыш, как ты?

— Да-да, мамочка, я в порядке, этот здоровенный мужлан меня почти не покалечил, — пробурчала Кхаорин, изображая недовольство тем, что ее опять не замечают. На ее руках, тоже постепенно заживали многочисленные ссадины и синяки.

— Все хорошо, мама, это мелочи, — ответил парень тепло обнимая тещу.

— Рин, как ты могла? Опять чуть не разодрала мальчика в клочья…

— Да он меня тоже ото… кхм… в общем, в долгу не остался.

Телари быстро усадила их за стол, расспрашивая Ксандера, как идут дела в форте.

— Лучший способ выбрал, — хмыкнул Рэм.

— Постой, — не поняла Миа, — он позволил ей избить себя?

— Не совсем. В подобных случаях Рин пытается его убить, а он ее… хм… любит…

— Ясно, — лицо девушки украсил румянец.

— Весь фокус в том, чтобы отвлечь ее от жажды крови, заглушить жестокость более яркими эмоциями.

Миа ненадолго задумалась:

— То есть, говоря, что должен был меня остановить тогда в Ордене, ты имел в виду…

— Хотелось бы… но я не знаю как бы это подействовало на тебя, поэтому, скорее всего, отдал бы тебе на растерзание какую-нибудь зверушку.

Миа злобно прищурилась, глядя на него:

— Хотелось бы?

— Ты даже не представляешь насколько… — шепнул он, и его глаза блеснули золотом.

Леди Каррас

Узнав, что статус Мии как наследницы Моргенхолда, подтвердился, Телари и Аласур загорелись идеей во что бы то ни стало устроить прием в ее честь.

Целую неделю во дворце кипела подготовка к празднику, швея Шамаль-Саламандра почти поселилась в доме Тенебрис, работая над платьями для Мии, Телари, Аласур и Кхаорин.

Рэм был вынужден на несколько дней отправиться к восточной границе Пандемониума, откуда пришли тревожные вести. В последнее время его нередко вызывали куда-то, хотя до этого он каждый вечер возвращался домой. Увлеченная приготовлениями, Миа почти не заметила его отсутствия, только ночью она понимала насколько ей не хватает успокаивающего прикосновения этого наглого, самодовольного… теплого и надежного демона.

Рэм вернулся домой поздно ночью накануне приёма, и был приятно удивлен найдя Мию в своей кровати. Она, как кошка, свернулась калачиком в груде его подушек и забавно хмурилась чему-то во сне.

Демон смотрел на эту маленькую упрямую ведьмочку и не мог отвести глаз. Руки сами потянулись к этим стройным ножкам, желая проследить мягкий изгиб бедра, плоский животик, убрать прядку волос, упавшую на лицо, прикоснуться к сочным губкам. Ведомый желанием, которое, казалось, затопило все его сознание, он склонился к ней, вдыхая, ставший уже родным, запах ее волос. По нежной коже от ее локтя к плечу легла дорожка легких поцелуев — на руках демона сами собой появились когти, внутри зашевелился изголодавшийся зверь.

Невероятным усилием воли Рэм заставил себя остановиться. Ледяной душ практически не помогал, всем своим существом Рэм жаждал вернуться, видеть ее, прикасаться, чувствовать ее разгоряченное тело в своих объятиях, но он не посмел.