Меня звали Миа Сатори...

За ночь магический барьер вокруг Каррасхолла был усилен. Теперь баллисты сминали только первые ряды нежити, едва ли нанося ощутимый урон их армии. Лобовая атака тоже не принесла видимых результатов. Только небольшому отряду, во главе с генералом Тенебрис, удалось ненадолго пробиться через строй зомби и врезаться в ряды рыцарей Ордена. Маги поступили мудро, спрятавшись за спинами светлых. Мечи рыцарей позволяли им атаковать магией, и при этом избежать потерь в своих рядах. Демоны же гибли один за другим. Магический купол, накрывший все поле боя, казалось, высасывал силы и насылал апатию. Фамильяры быстро теряли силы, несколько из них были серьезно ранены, десятки были убиты вслед за хозяевами. Вскоре демонам снова пришлось отступать. Нежить преследовала их ровно до границы магического купола. Захваченный эйфорией боя, Рэм не обращал внимая на рог, призывавший к отступлению. Он исступленно рубил одну полусгнившую тварь за другой, пытаясь пробиться к рядам магов, с каждой минутой чувствуя, что неумолимо слабеет.

Когда ряды нежити почти сомкнулись за спиной осатаневшего демона, его выдернул из безумия голос сестры.

— Рэм! Ты спятил? Отступаем!!!

— Я должен пробиться туда!

— Ты не сможешь сделать это в одиночку!

Демон коротко рыкнул, разрубая очередного врага и мысленно позвал своего фамильяра.

— Ее нет. — Доложил волк, не успев еще материализоваться перед хозяином.

— Что?

— Ее здесь нет, и никогда не было.

Эти слова выбили почву из-под ног демона. Звуки битвы больше не долетали до его сознания, внутри разверзлась пустота, сердце замерло в груди. Кхаорин еще что-то спрашивала у Килла, продолжая кромсать окружающих их зомби, рядом промелькнула тень Ксандера и его медведя. Рэм едва ли замечал все это — его охватило оцепенение.

«Ее не похитили. Если и пытались, то не смогли. Она дралась, была ранена и упала в болото, или пыталась улететь и пропала там, раненая, ослабленная. Как же мы ошиблись. А теперь уже поздно. Болото любит демонов только в одном качестве — как пищу.»

Мысль о том, что Миа, скорее всего, мертва, лишила его оставшихся сил. Весь мир стал размытой картинкой: люди, маги, демоны, нежить, битва и этот город в мгновение ока превратились для него в пыль — ничтожную возню вокруг никому не нужных амбиций. Рэм больше ничего не чувствовал, ничего не видел. Он больше не хотел жить. Прекрасно понимая, что сестра ему в этом не поможет, он выбрал самый очевидный способ.

Он схватил Кхаорин, усадил на спину своего волка и приказал фамильяру вынести ее из этой бойни. Рин вырывалась из его рук, в гневе кричала что-то, тянула за собой, но он не слышал. Ксандер вскочил на спину медведя и последовал за женой. Сам же Рэм остался внутри сжимающего кольца врагов. Он успел убить еще, по меньшей мере, десяток рыцарей и столько же нежити, прежде чем его спину пронзила холодная сталь. Рэм зря надеялся, что его убьют на месте — высший демон, еще и один из сильнейших генералов, был гораздо полезнее живым. Безвольной куклой, его протащили по земле до ближайшего портала в стене. Ему было все равно.

— Килл, какого хрена ты сказал это посреди боя? — Уже в лагере орала Кхаорин на черного волка. — Ты же знал, что он жить не захочет, если решит, что ее убили!

— Они его не убьют, — встал на сторону фамильяра Ксандер. — Если посмотреть на это с другой стороны, так даже лучше — они не дадут ему совершить самоубийство, а у нас будет время, чтобы вытащить его и выяснить, куда, все-таки, делась Миа. Не могла же она просто исчезнуть.

— В этом-то и проблема… Амадахн! Если она не у магов, то точно на болоте. Кроме этих проклятых топей, никто и ничто не могло бы скрыть ее так надежно. А если она на болоте… у нас очень мало шансов увидеть ее снова.

Кхаорин запустила руку в растрепавшиеся волосы, обдумывая, как им из всего этого выпутаться. В этот момент к ним подошел Харон. В отсутствие Рэма, он занял его место на военном совете. По его лицу было видно, что новости явно не радостные.

— Что? — Не выдержала Кхаорин, видя, как он мнется, не решаясь рассказать, что произошло.

— Только что прибыл разведчик, на нас движется еще одно войско… с севера… тысяч пятьдесят, не меньше. Они будут здесь к утру.

— Подкрепление из Тумхайл… — выдохнула Рин, понимая, что их зажимают в тиски. — Вот вам и успешная кампания.

Она лежала в высокой мягкой траве посреди огромного, залитого теплым светом, луга. Обоняние щекотал запах полевых цветов и влажной земли. Ласковое солнышко норовило заглянуть под сомкнутые веки. Она чувствовала себя, как никогда, хорошо и спокойно — и ни одной мысли в голове, только всеобъемлющее блаженство тихих, спокойных минут. Кто-то опустился на траву рядом с ней и ласково погладил ее по щеке.

— Маире, девочка моя, пора просыпаться, — проговорил мягкий незнакомый, но, почему-то бесконечно родной мужской голос.

— Я не сплю… Мне просто так хорошо…

— Поднимайся. Нужно возвращаться.