Меняя ход событий (СИ)

- Вообще-то у меня тут важный разговор.

- Продолжите позже. – невозмутимо отозвалась девушка.

- Ладно. Сакура, Конан, идемте за мной. Наведаемся в одно место.

Он прошествовал вперед, мы, недоуменно переглянувшись, последовали за ним.

- Какое еще место, Пейн? – нетерпеливо спросила любительница оригами. – Нам некогда.

- Это не займет много времени. – мы уже спускались по лестнице. – И да, пока мы идем, Сакура, позволь мне задать тебе еще один вопрос.

Я резко остановилась, Конан тоже замерла.

Спустившись вниз, лидер грациозно развернулся, и, устремив на меня внимательный взор, произнес:

- Позволь поинтересоваться, где твое кольцо?

…

Я сидела в сыром и никак не подходящем для долгого пребывания домике вот уже без малого два дня. Пейн отвел меня чуть дальше от своих основных владений и, показывая на ничем непримечательное, обветшалое строение, дал сухие указания.

- Будешь сидеть здесь до тех пор, пока мы с Конан не вернемся. Чтобы ты не сбежала и не выкинула очередную фишку, мы запечатаем тебя в барьер. Конан, – он кивнул напарнице. – Приступаем.

И хоть в ее глазах было сострадание и горячее нежелание делать это, ослушаться она его не могла.

Главный и так был не очень-то доволен ее вмешательством по поводу его вопроса про кольцо, при всем том, что он уже был разозлен разговором со мной. А тут если бы Конан еще воспротивилась его воле.. страшно представить.

Акацки поставили, как мне показалось, сложнейший барьер и убрались восвояси, оставив меня задыхаться в приступе безысходности и потерянных надежд. Ведь все вышло не так, как я планировала. Судьба в очередной раз наградила меня ударом в спину, и мне ничего не оставалось кроме как войти в неуютное помещение и предаться своим безрадостным мыслям.

Осознание того, что меня намеренно спрятали от остальных черных плащей и что никто сюда не придет, заставляло разве что не биться головой о стену. Кричать и звать на помощь бесполезно. Непроницаемая клетка вокруг дома все равно не пропустит отсюда ни единого звука. Попытавшись в первый же вечер разбить свою тюрьму кулаком и мгновенно получив неслабый ожог, я оставила попытки выбраться самостоятельно. Призвать своего сокола я тоже не могла, так как в этом пространстве не действовали никакие техники, кроме разве что медицинского ниндзюцу, которым я залечила свою руку, а затем и оставшиеся раны от боя с синеволосой и лидером на озере Амегакуре.

Утешало лишь то, что меня не оставили на голодном пайке. В ветхом, одноэтажном, маленьком домишке было все для более-менее сносного заточения. Конечно, обстановка тут была очень запущена, да и протекающая крыша и все вытекающие отсюда последствия в виде сырости и плесени так же не придавали уюта, зато была старенькая, но исправно работающая плита, водопровод, горячая вода и даже скудно цедящий воду душ. Была и какая-никакая еда в виде каш быстрого приготовления и наполовину пустая жестяная банка с чаем.

В одной-единственной комнате, служащей и гостиной и спальней, я мало-мальски прибралась и, пока было солнце, просушила на улице старенький плед и подушку.

Все бытовые хлопоты, а также различные полезные находки в виде старых книг и просроченных моющих средств если не спасали, то хотя бы занимали такую внезапно-освободившуюся пустоту во времени.

Барьер стоял по периметру дома где-то на расстоянии пяти метров, поэтому я могла выходить на улицу и сидеть там на лавочке в надежде на то, что поблизости мелькнет кто-то из акацки.

Жаль, что сама клетка была невидимой, в противном случае цветной барьер было бы заметить гораздо проще.

Первые полтора дня я еще более-менее справлялась с ролью заключенной: выстраивала в голове различные планы, чертила черным углем на стене дома надпись «я тут», пробовала жечь костер, носилась перед фасадом, размахивая красной тряпкой, терзала свой браслет, пробовала делать подкоп, но все, конечно же, было бесполезно. На второй день своего заточения меня внезапно стало мучить острое чувство потери. Как неприкаянная я слонялась из угла в угол, постоянно смачивала холодной водой воспаленный лоб, то и дело выбегала на улицу и всматривалась в виднеющуюся вдали часть башни Пейна. Пыталась успокоиться и хоть немного удерживать себя на одном месте, но тщетно.

Сердце билось в груди раненой птицей, дикое чувство тревоги жалило нервы и вынуждало почти что кричать.

«Ты его теряешь, он умирает, скоро настанет конец, еще немного времени и вы расстанетесь навсегда».

Внутренний голос сводил меня с ума, а совсем недавние установки брата Саске, что «так надо» и «ничего уже не изменить» рассыпались в пыль.

- Он умирает, – простонала я, прислонившись к холодной стене. – Он умирает, а я здесь и ничего не могу сделать.

Из глаз градом хлынули слезы, я села на пол и обхватила голову руками.

- Итачи, – я принялась раскачиваться из стороны в сторону. – Какого черта? Неужели ты все-таки промыл мне мозги? Почему раньше мне не было так плохо? Почему я отпустила тебя?

Время шло, в душе разверстывалась огромная пустота.