Меняя ход событий (СИ)

Она родилась через год после того, как мы поселились в Рандо, выбрав для проживания просторный песочно-травянистый участок у моря.

До заветной светлой синевы воды можно было добежать за пять минут по мягкому мелкому желтому песку. На зеленой части прибрежной зоны мы построили сказочно красивый (для меня) и в то же время простой, добротный каменный дом. Два этажа, две террасы, одна из которых смотрит на море, а другая, с обратной стороны, на холмистую даль. У дома мы разбили сад, где посадили плодовые деревья, ягодные кустарниками и цветы и огородили все низким деревянным забором.

Для Бри или Джи (как мы ее ласково называли) здесь был полный простор и чистейшая экология. Она почти все время проводила на улице, собирая ракушки, копаясь в грунте за домом и сажая найденные или тайком украденные семена, бегая по песчаному пляжу и, в минуты отдыха, строя там целые песочные города.

Ближайшие соседские дома начинались за пять километров, и нам были хорошо видны разноцветные крыши и раскинувшиеся сады на этой низинной части острова.

Морской климат был довольно мягок, у нас были жаркие лето, половина осени и весны, и прохладная зима. Постоянные ветра были теплыми и в сильно знойные летние дни, мы могли часами находиться снаружи, не испытывая малейшего дискомфорта.

Город, к которому мы принадлежали, назывался Каитсу и включал в себя всего тридцать тысяч человек. Он находился на пятнадцатом километре к северу от нас и там я и Дей нашли себе работу. Деньги у нас были и предостаточно, но дом затратил кое-какую часть, да и сидеть и ничего не делать было не в нашем характере. Когда Бри подросла, я снова вышла на работу в местную детскую больницу.

Остров Рандо не был островом шиноби и не относился к странам, которые активно участвовали в мировой политике, поддаваясь влиянию СВС. Он как бы сохранял нейтралитет и жил за счет туризма и процветающей торговли.

И все же шиноби тут селились. Мы были меньшинством и нас не особо прославляли местные жители, однако и такой атмосферы для счастья хватало вполне. Нам с мужем было не за чем заводить слишком много друзей. В них нуждалась лишь Джи, но я решила эту проблему, начав брать ее с собой в больницу. Там она тихо сидела за моим рабочим столом или стояла в сторонке, сосредоточенно наблюдая за тем, как я лечу местную детвору. Воротящие нос в повседневной жизни люди, тут буквально преклонялись перед моими способностями ирьенина и засыпали меня благодарностями и подарками, когда я без боли и мучений вылечивала болезни и травмы их чад.

Маленькая Бри живо интересовалась проблемами и статусом моих пациентов. Когда ребятишки отлеживались после операций или являлись на профилактические процедуры, она постоянно крутилась рядом, стараясь помочь или просто расспрашивая о невинных и важнейших для детей вещах. Вот так и прорастали первые ростки детской дружбы, и моя дочь постепенно обзаводилась друзьями, которые с удовольствием потом посещали наш дом и приглашали к себе. То, что она была «другой» их не отталкивало, в конце концов, тут тоже жила небольшая часть детей шиноби.

Способности Бриджид, как и ее внешность, почти целиком принадлежали Дею-Леону.

Такие же голубые глаза, золотые кудри, легко угадывающаяся мимика отца на пухлощеком личике и страстный интерес ко всему, что хоть немного может взрываться или издавать при поджоге громкий хлопок.

Я всеми силами пыталась оторвать ее от восторженно-хохочущего папы, когда он разрешал ей подрывать очередной глиняный комочек, и внушать, что взрывы дело неженское и опасное, но она все пропускала мимо ушей и снова неслась к нему, делать очередной «БУМ».

Чакра у нее уже проявилась, и Дей научил оживлять этой чакрой податливую глину, грамотно уча необходимой технике безопасности и внимательно следя за ее первыми шагами во взрывоопасном деле.

- Она вся в меня, – гордо заявлял он мне. – Полностью! Бри будет такой же как папка, она уже понимает, что взрыв – это искусство!

Я кивала и говорила «да-да», лелея надежду, что дочка в равной мере заинтересована и медициной, и что я, когда-нибудь, обучу ее азам умений шиноби-ирьенина. А уж второй ребенок, который у нас обязательно родится, точно будет копией меня.

Я спустилась на залитую солнцем кухню и включила кофемашину, предвкушая бодрящий аромат дымящейся арабики.

Из гостиной вдруг послышался громкий звук и приглушенное «ай».

Я понеслась к Бриджид, уповая, чтобы не было ничего серьезного. Дочь знала, что мама легко вылечит любую ее ссадину или ранку и поэтому никогда не плакала и не кричала, если падала или наступала на пчелу.

- Дорогая, что?!

Она стояла у камина, поджав правую ножку.

- Я нечаянно уронила кочер.. кочер.. коч..

- Кочергу? – дочурка выговаривала не все сложные слова.

- Да, – грустно ответила она. – На ногу. Ма, ты полечишь?

На меня виновато взглянули бирюзовые глаза.

- Конечно, детка, давай я посмотрю.

Мне на ладонь опустилась покалеченная щиколотка, и я быстро залечила ушиб.

- Спасибо. – моя малышка обняла меня за шею.

Я взяла ее на руки и принялась целовать любимые щечки.

- Зачем ты взяла кочергу, Джи?