Меняя личности

Дженсен осмотрел комнату. Я заметил, что он постоянно делал разные суетливые движения. Он не мог усидеть на месте. Видимо, спокойно разговаривать со мной ему давалось нелегко. Возможно, бодрствовать для него необычно.

- Я очень хочу посмотреть на твои рисунки, - сказал я. - Рисунок всех личностей, который ты сделал, был великолепным. Возможно, тебе единственному удаётся передать эмоции и переживания других через рисунки. Теперь, когда Карен №2 стала частью Карен, тебе следует больше времени уделять им.

Я пытался поднять самооценку Дженсена, чтобы он не опасался, что я буду судить его работы слишком строго.

- Я хотел бы принести Вам один большой рисунок, на котором были бы изображены все мои воспоминания, но я не смог его нарисовать.

- Мы могли бы о нем побеседовать. Может, ты смог бы его разделить на небольшие фрагменты?

- Хорошо, - я кивнул, и Дженсен ушёл.

- Дженсен и я теперь обитаем в разных углах гостиной, - заметил Холдон. - Остальная часть дома закрыта. Теперь мы можем видеть друг друга. Раньше у Дженсена была комната без окон. Теперь он держит окна постоянно открытыми и может лучше видеть жизнь вокруг. Думаю отчасти из-за этого он побаивается слияния с Карен. Невероятно, как изменился дом изнутри. По мере того, как личности объединялись с Карен, новая комната закрывалась. Они заранее прощались и запечатывали свои комнаты.

- Боюсь, Вам они не понравятся, - сказал Дженсен. - Я в своем воображении не так их представлял.

Я смотрел на его рисунки, находившиеся в жёлтой папке.

- Не знаю, почему я не могу рисовать так хорошо, как раньше. Мне лучше работалось одному в своей комнате. Теперь я снова учусь тому, что означает бодрствовать.

- Может, ты немного уже объединился с Карен?

- Может и так... Но я думаю, что это неправильно.

Я показал Дженсену на рисунок, на котором был изображен круг из синих кирпичей.

- Это моя комната, - объяснил он. - Там нет окон. Другие приходили сами ко мне, чтобы привлечь мое внимание, но я редко из неё выходил. Там было несколько камней и небольшой стол, за которым я сидел и рисовал. Там было достаточно темно. Спал я на грязном полу. Ощущение было, словно я находился на дне большого колодца. Наверху виднелся свет, но внизу, где жил я, темно, холодно и сыро. Но у меня была свеча. Вы не можете её видеть. Её держит ангел.

Я показал ему изображение фигур перед глазом.

- Вот так мы видим, что происходит, когда кто-то из нас бодрствует. Когда мы наблюдаем, ощущение, словно мы проходим сквозь глаз.

- Похоже, эти помялись, - заметил я.

- Я разозлился, - Дженсен нахмурился. Я жестом его подтолкнул объяснить. - По телефону Вы сказали, что я намеренно откладываю слияние с Карен. Я хочу стать частью Карен. Тут так одиноко. До того, как я начал с Вами беседовать, я не осознавал, насколько я был одинок. И я боялся, что Вам не понравятся мои рисунки, поскольку я не смог их хорошо нарисовать.

- Прости. Это моя вина.

Моё общение с Дженсеном очень хрупкое и думаю, я сделал ошибку в понимании истинных причин того, почему он принес свои рисунки только сейчас. В дальнейшем мне надо быть более аккуратным.

- Я рад, что ты решился показать мне свои рисунки, - произнес я, разглаживая их. - После объединения с Карен ты больше не будешь одинок. Можешь мне рассказать об этих?

Дженсен слегка приподнялся. Казалось, он гордился тем, что мог рассказать о своих творениях, а также его подбадривал мой интерес.

- Голова на голове. Вот, что означает иметь альтернативную личность внутри.

Все рисунки были сделаны серым карандашом. Дженсен объяснил, что мир Карен был раньше серым, пока она не привнесла в него краски.

Я показал ему следующий.

- Это серая комната в похоронном бюро. Карен связана. На столе разложены предметы, которыми ей причиняли боль: свеча, нож, булавки и молоток.

- Так выглядит Майлз, - сказал Дженсен, указывая на рисунок, который я вытянул следующим. - Когда ему причиняли боль, я перевязывал его раны бинтом или закрашивал их. Он был несчастен.

- Это достаточно эмоциональный рисунок, - в моей руке был рисунок, на котором была изображена кричащая фигура.

- Это Карл. Он пытался держать зло снаружи, но ему это не удавалось.

- Здесь, должно быть, разыгрывается целая сцена, - сказал я, держа в руке рисунок, на котором был изображен сидящий Иисус с протянутой рукой, окруженный звездами от спускавшегося ангела.

Дженсен улыбнулся и затараторил:

- Иисус направляется в рай и зовёт ангелов. Семнадцать из них спустились оттуда и вошли в тело Карен. Мы здесь, чтобы защитить Карен. Каждая звезда - один из нас.

Это представление Дженсена о том, как они все появились на свет. И оно не могло меня не радовать.

Некоторое время я рассматривал следующую работу Дженсена прежде, чем я ему её показал. На ней было больше деталей, и сделала она была более профессионально. Большую часть рисунка занимал дьявол, Карен была на заднем плане и тянулась к свету, однако ад её не отпускал.