Меняя личности

- Боюсь, что в какой-то момент Вы будете сыты по горло и скажете: «Я умываю руки». Часть меня думает, что Вы так не поступите, но другая по-настоящему напугана. Эти воспоминания пугают меня, как и то, что я Вам их рассказываю. Моя семья говорила мне, что даже самые близкие друзья предадут и унизят меня, - Карен всхлипнула, но собралась. - Вы первый, кому я когда-либо доверилась. Я так запуталась. Я не знаю, что с этим делать. Если бы нечто произошло на стороне, и Вы бы не смогли меня больше лечить из-за этого, то я бы поняла. Я серьезно. Но я не знаю, что бы я делала без Вас. Я просто боюсь лишиться Вашей поддержки.

Какое одновременно испытание и возможность для Карен, подумал я, узнать впервые, что такое доверие. Неудивительно, что она боялась.

Когда она это мне сказала, в наших отношениях начали маячить перемены. Я проходил собеседование на роль заведующего отделением психиатрии в трех из четырех клиниках в городе и его пригородах. Если бы я получил этот пост, то я бы продолжил проводить сеансы с Карен, но я не знал, в какой части города я бы их проводил, и я боялся того, как эти перемены отразились бы на ней.

Я не был уверен в своей затее пойти на эти собеседования, и я не стал ей ничего говорить до того момента, пока мои перспективы не стали ясными. Учитывая ее рассказы о том, что она «выключается» и о насилии в детстве, которое она пережила, я склонялся к версии, что Карен страдала от расстройства множественной личности (хотя та часть Карен, которая приходит ко мне на сеансы, могла об этом и не знать). Я задавался вопросом, могли ли другие дети, которых тоже истязали, о которых она вскользь упоминала, быть другими частями ее личности, но она сама их воспринимала как реально существовавших детей, со своими собственными переживаниями. Или могли эти воспоминания быть своего частью детских садомазохистских фантазий, обладавших правдивостью галлюцинаций, которые она приняла за реальные факты из ее жизни? Хотя я и не отрицал вероятность того, что она придумала эти истории (хотя я и не понимал, зачем ей было выдумывать такие извращения), но после записи на пленке мой скептицизм поколебался. Она пыталась как можно подробнее описать всё произошедшее, несмотря на страдания, которые эти события вызывали.

Я сказал Карен, что прослушал ее пленку и осознал всю глубину того, что с ней произошло в детстве. Я не просил ее поподробнее остановиться на каком-то отдельном аспекте, потому что не хотел показать, что меня в большей степени интересовала та или иная форма насилия, тем самым подталкивая ее к тому, чтобы она рассказывала мне все детали только о ней одной. Последнее, что я хотел делать, так это указывать ей конкретное направление. Я всегда старался, чтобы она вела меня.

К сожалению, после того, как она передала мне кассету, она постоянно хотела покончить с собой. Мы постоянно говорили друг с другом по телефону и тратили все время на сеансах, чтобы пресечь ее попытки самоубийства.

В какой-то момент меня осенило. Если то, что было на пленке, произошло на самом деле, то она могла думать не только о том, как покончить с собой, но и о том, как убить меня, того, кому она рассказала нечто, что нельзя было никому рассказывать.

- Вы думали о том, чтобы убить меня? - спросил я Карен на одном из наших сеансов.

Она выглядела испуганной, словно ее застали врасплох.

- Мне говорили, что я обязана была убить любого, кому рассказала бы о том, что происходило в подвале. Я помню, как мне это вбивали в голову, - говорила она, вся дрожа от страха. - Я боюсь говорить об этом всем.

Она замолчала, а затем добавила:

- На самом деле никогда. То есть я никогда всерьез не думала никого убить. Я всегда думала, что, если до этого и дойдет, то я убью себя, раз уж я все равно должна была умереть.

- Вы теперь взрослая, - напомнил я Карен. - Хотя эти ощущения кажутся недавними, но их вызвали события, которые произошли много лет назад. Они Вас убеждали в том, что Вам следует убить меня и себя только из-за того, что они не хотели быть пойманы, и это позволяло им делать втайне свои ужасные дела. Но делиться ими со мной безопасно, как и для меня, так и для Вас.

Карен подалась вперед, наклонила голову и начала плакать от облегчения.

ДРУГИЕ ЛИЧНОСТИ

Часть вторая

9.

Письмо Клэр

Начало октября 1993 года, свинцовые тучи закрыли солнце, отбрасывая тень на Лейк-Шор-Драйв и на немногие оставшиеся лодки в гавани Монро. Карен вошла в кабинет без особого воодушевления. Она подошла к своему стулу, даже не взглянув на меня. Мне показалось, что что-то стряслось. Ей потребовалось несколько минут прежде, чем начать говорить. В подобные моменты мне приходилось ждать особенно долго. Пытаясь ее разговорить, я бы только сбил ее. Она выглядела так, будто хотела мне что-то рассказать. Она было открыла рот, но потом передумала и смотрела в окно. В итоге, она выдавила из себя: