Меняя лица

Эмброуз стоял у дома Ферн и гадал, как бы попасть внутрь. Можно бросить камешек в ее окно. Можно спеть серенаду, разбудив при этом всех соседей… и ее родителей, что не входило в его планы. А добраться до Ферн очень хотелось. Было уже за полночь, но ночные смены в пекарне порядком подпортили режим сна Эмброуза. Он не мог ложиться вовремя, даже когда не работал. Он в принципе плохо спал, вернувшись из Ирака. Врач сказала, что кошмары — это нормально, что у него посттравматическое стрессовое расстройство. Еще бы, Шерлок. Но сегодня ему не давало спать именно желание увидеть Ферн. Она попрощалась с ним и повезла Бейли домой всего несколько часов назад. Всего несколько часов, но он уже соскучился.

Он достал телефон — гораздо более практичный способ коммуникации, чем швыряние камней или подражание Ромео.

«Не спишь?» — отправил он сообщение, надеясь, что телефон Ферн лежит рядом с ее кроватью. Всего двадцать секунд спустя его мобильный завибрировал. «Не сплю». — «Можно тебя увидеть?» — «Да, где ты?» — «Снаружи». — «У моего дома?» — «Да. Страшно? Думал забраться к тебе в окно, но монстры обычно появляются из-под кровати или из шкафа». Теперь ему было гораздо проще шутить о своем лице, с Ферн легко. Она не ответила на последнее сообщение; в ее комнате зажегся свет. Прошло несколько минут. Она там наряжается? Может, спала без одежды. Черт. И почему он не полез в окно?

Но вот Ферн высунулась из окна и, хихикая, поманила Эмброуза к себе. Забравшись в комнату, он нащупал ногами пол и выпрямился. Одеяло было отброшено, постель примята. Ферн привстала на цыпочки, словно была несказанно рада встрече, и ее волосы — багряные завитки — игриво рассыпались по плечам. Они плясали вокруг ярко-оранжевого топа, который она надела вместе с шортами дико неподходящего цвета, отчего стала похожа на полураздетого клоуна. Правда, от клоунов у Эмброуза никогда не захватывало дух. Так почему же сейчас не хватало воздуха и так сильно хотелось обнять ее? Он притянул Ферн к себе.

— Я всегда мечтала, чтобы красивый парень забрался ко мне, в окно, — довольно прошептала Ферн, утыкаясь в его плечо и обнимая в ответ так крепко, словно не могла поверить, что он настоящий.

— Бейли сказал мне, — отозвался Эмброуз.

— Что? Вот предатель! Он нарушил кодекс лучшего друга — правило о неразглашении тайных фантазий! Теперь мне стыдно!

Ферн вздохнула, но в ее голосе не было и тени стыда. Снова встав на цыпочки, она поцеловала Эмброуза в шею и в подбородок — выше не доставала.

— Ты мог бы войти через дверь, — промурлыкала она после недолгого молчания.

— Мне показалось, что уже слишком поздно. А я хотел увидеть тебя.

— Ты ведь уже видел меня сегодня. На озере. Я даже сгорела на солнце, могу доказать.

— Я хотел увидеть тебя еще раз, — прошептал Эмброуз. — Не мог ждать до утра.

Ферн зарделась. Она ведь тоже хотела быть с ним каждую минуту. Так приятно было осознать, что это чувство взаимно!

— Ты, наверное, устал, — как всегда, заботливо сказала Ферн, подвела его к кровати и заставила сесть.

— Из-за ночных смен я не сплю, даже когда не работаю, — признался Эмброуз. Он не стал упоминать о кошмарах. Чуть погодя добавил: — Поделишься еще какими-нибудь фантазиями, пока я здесь? Может, привяжешь меня к кровати?

Ферн хихикнула:

— Эмброуз Янг. В моей постели. Не думаю, что мои фантазии могут зайти еще дальше.

Он ласково смотрел на Ферн, изучая ее черты в слабом свете ночника.

— Почему ты всегда называешь меня полным именем? Постоянно говоришь: Эмброуз Янг.

Ферн на мгновение задумалась, прикрыв глаза, пока он нежно рисовал пальцами круги на ее спине.

— Для меня ты всегда был Эмброузом Янгом… не Эмброузом, не Броузом, не Броузи. Эмброуз Янг. Как какая-нибудь суперзвезда или актер. Я не называю Тома Круза только по имени. Он всегда для меня Том Круз. Уилл Смит, Брюс Уиллис. Для меня ты из той же компании.

И снова этот образ Геракла. Ферн смотрела на него так, будто он мог убивать драконов и бороться со львами. Даже теперь, когда от его славы не осталось и следа.

— Почему родители назвали тебя так? — тихо спросила она, будто убаюканная его прикосновениями.

— Это имя моего родного отца. Мать думала, что так ему будет до меня хоть какое-то дело.

— Который работал моделью? — затаив дыхание, спросила Ферн.

Эмброуз вздохнул:

— Да. Он был моделью. Моя мать так и не забыла его, хотя у нее был Эллиот, который боготворил ее и готов был ради нее на все. Он даже женился, когда она вынашивала меня. Даже позволил ей назвать меня именем мужчины из рекламы нижнего белья.

Ферн усмехнулась:

— Тебя, я гляжу, это не беспокоит.

— Нет. Благодаря матери у меня есть Эллиот. Он лучший отец, какого только можно желать.

— Поэтому ты остался, когда она уехала?

— Я люблю маму, но она заблудилась по жизни. Я не хотел пропасть вместе с ней. А такие люди, как Эллиот, никогда не пропадут. Даже если мир пошатнется, Эллиот знает свое место в нем. С ним я всегда чувствовал себя в безопасности…

Тут Эмброуз вдруг понял, что Ферн была чем-то похожа на Эллиота — такая же основательная, спокойная, немного замкнутая.