Меняя лица

— Так он устрашал народ. — У Гранта, как всегда, нашелся умный ответ. — Он хотел казаться богоподобным, чтобы проще было управлять массами. Кого, думаешь, эти люди боятся больше — Саддама или Бога?

— Ты хотел сказать — Аллаха, — поправил Поли.

— Точно. Аллаха. Саддам хотел, чтобы люди думали, будто он и Аллах — это одно и то же, — подытожил Грант.

— Интересно, что подумал бы Саддам, увидев нас сейчас в своем бассейне? Чертовски хороший бассейн, надо сказать! — Джесси по грудь стоял в воде, раскинув руки и разглядывая богато украшенный фонтан, видневшийся поблизости.

— Он был бы не против. Он же сама щедрость — пригласил бы нас прийти еще, как только пожелаем, — сказал Эмброуз.

Шутки про Саддама не утихали целый день. Отряд обосновался возле захваченного Республиканского дворца. Парням из Пенсильвании[57]редко удавалось насладиться купанием, поэтому сейчас они радовались так же, как если бы плавали дома, в родном озере Ханна-Лейк, а не в огромном бассейне, окруженном фонтанами, пальмами и куполообразными зданиями.

— Думаю, Саддам заставил бы нас поцеловать его кольца, а потом отрезал бы нам языки, — присоединился к разговору Бинс.

— Тебе бы это пошло на пользу, — заметил Джесси.

Бинс набросился на друга, и они начали бороться прямо в воде. Эмброуз, Поли и Грант смеялись и подначивали их, но сами не тратили время на дурачества. Наслаждаясь купанием, они покачивались на воде и глядели в небо, ничуть не отличавшееся от того, что раскинулось над их родным городком.

— Вокруг столько портретов Саддама, что каждый раз, закрывая глаза, я вижу его лицо, будто оно выжжено на веках, — пожаловался Поли.

— Радуйтесь, что тренер Шин не запугивал нас таким же образом во время сезона. Только представьте: портреты тренера со сверкающими глазами везде, куда ни глянь, — рассмеялся Грант.

— Странно, но, когда я пытаюсь представить себе его лицо — да вообще чье-нибудь лицо, я не могу. Я пытаюсь вспомнить детали, но… не получается. Вроде не так много времени мы здесь — всего-то с марта. — Эмброуз покачал головой, не веря сам себе.

— Самые долгие месяцы в моей жизни, — вздохнул Поли.

— Ты не можешь вспомнить лицо Риты… Но, готов поспорить, ты отлично помнишь ее без одежды, так ведь? — Бинс перестал дуться на Джесси и снова начал без умолку болтать.

— Я никогда не видел Риту без одежды, — сказал Эмброуз. Его не заботило, поверят ли ему друзья.

— Да ладно тебе! — опешил Джесси.

— Правда. Мы встречались-то около месяца.

— Это ведь уйма времени! — воскликнул Бинс.