Меняю любовницу на жену

Я еще раз взглянула на листок, лежащий возле телефона. Судя по адресу, нужно тащиться на другой конец города. Времени в обрез, я только-только успею поймать такси, чтобы доехать до назначенного места.

Я быстро оделась и вышла из гостиницы. Лишь на улице я сообразила, что нужно было по телефону вызвать такси. Увы, хорошие мысли не всегда приходят в голову своевременно. Даже в такую светлую, как моя. Мне пришлось минут десять метаться у дороги, пытаясь остановить проезжавшие машины. Но что-то не ладилось: то ли в городе абсолютно перестали обращать внимание на «голосующих» хорошеньких женщин, то ли все водители ослепли. В конце концов передо мной остановился замызганный и помятенький «москвичонок» когда-то голубого цвета. За рулем сидел довольно молодой мужчина. Он был гораздо моложе своего транспортного средства, но ужасно несимпатичный. Если бы не форсмажорные обстоятельства, я ни за что бы не села в его машину.

— Стадион «Весна» знаете где? — буркнула я с каменным лицом, сразу проводя дистанцию между собой и водителем.

Знаю я такую породу владельцев стареньких авто: они из кожи вон лезут, чтобы взять твой телефончик, назначить свидание или что-нибудь в таком роде. Это у них как комплекс неполноценности, типа, «мал золотник да дорог», «мал, да удал» и так далее, и тому подобное.

Водитель кивнул и, покрутив ручку допотопного приемника, нашел какую-то музыкальную волну. Я закрыла глаза и попробовала додремать. Попытка удалась, потому что, когда надо мной внезапно раздался мужской голос, я была в полной отключке.

— Приехали, туточки ваша «Весна», — проговорил водитель.

Я открыла глаза и выглянула в окно. Огромный пустырь с остатками каких-то строений. Руины, среди которых хорошо военные фильмы снимать.

— Любезный, — очень вежливо произнесла я, стараясь не вцепиться этому уроду в морду — отомстил ведь, зараза, за мою холодность, — я просила довезти меня до стадиона «Весна», а вы меня привезли черт-те куда.

— Куда просили, туда и довез, — заявил он. — Деньги давайте, как договаривались, и еще сотку сверху. Мне отсюда порожняком ехать не с руки.

От такой наглости я потеряла дар речи, зато рука моя непроизвольно сжалась в кулак и двинулась в сторону ухмыляющейся рожи хозяина «Москвича».

— Ты че, ты че? — растерянно забормотал он, отшатываясь от меня. — Это самый настоящий стадион «Весна»! Его еще при Хрущеве строили, торопились, потом он рушиться стал, захирел… Место так и называется — стадион «Весна».

Я достала деньги и бросила на приборную доску. Мужик, похоже, не врал, для этого он казался слишком трусоватым. Ладно, бог с ним, пройдусь, ноги разомну.

Я вышла из машины, стараясь не наступить ногой в грязную лужу или во что похуже. «Москвич» развернулся и исчез за поворотом, оставив на память о себе вонючее облако выхлопных газов. И где мне искать того, с кем назначена встреча? Если бы я знала, что здесь такое запустение, поинтересовалась бы, где конкретно будем встречаться. Стадион, похоже, стал настоящей помойкой, чего тут только не было: кучи строительного мусора, останки бытовой техники, картонные коробки. Я взглянула на часы — точно время нашей встречи, вот только никто меня не встречает.

Я пристально разглядывала руины, и вдруг впереди мелькнула какая-то темная тень — вроде бы человек в длинном плаще и шляпе, надвинутой на самый лоб. Я торопливо зашагала в ту сторону, куда проскользнула тень. Почему он не подходит? Хочет убедиться, что я одна? Незаметно для себя я оказалась в самом центре развалин, вернее, в самом центре лабиринта развалин.

— Эй, я пришла одна, как и договаривались, выходите. Зачем весь этот цирк? — крикнула я.

Сзади меня зашуршал песок, скрипнули осколки битого стекла, я попыталась обернуться, но не успела. Какая-то тень взметнулась над моей головой, и я почувствовала, как на затылок опустилось что-то тяжелое и неприятно холодное. Свет померк в моих глазах, последнее, что я услышала, — чей-то крик и надрывный собачий лай. Осев на землю, я вырубилась.

«…Дождь? Почему так раскалывается голова, словно кувалдой ударили по затылку? Как они громко говорят, пусть они замолчат. Какая жесткая кровать, пусть меня переложат на мягкое…» — обрывки мыслей метались у меня в голове. Я попробовала открыть глаза, но ничего не получилось. Тогда я принялась прислушиваться к разговору.

— Вот и я говорю, дамочка видная, одета прилично, чего ее сюда занесло? Заблудилась, думаю. А мы с Банзаем… Банзай, дай дяде лапку… Мы с Банзаем здесь всегда прогуливаемся, у него барьеры брать не получается, так мы тут тренируемся… Смотрю, а у нее за спиной мужик какой-то в длинном пальто или плаще, не разглядел. На нем еще шляпа такая, как в кино… Он как раз ее по затылку хрясть… Я как закричу, а он меня увидал — и тикать. Банзай за ним, я к ней, она лежит… Я ее и так, и этак, и по щекам, а она — как мертвая. Приказал Банзаю сторожить. Он такая зверюга, если дашь команду — никого не подпустит, в клочья разорвет, проверено… А я в ларек, через дорогу, за помощью, чтоб вам позвонили. Вот, водички дали.