Меняю совесть на шоколадку

О том, чтобы остаться здесь, не могло быть и речи. Куда идти я пока представления не имел, но это решится в свое время. Главное, что я теперь при деньгах. А как же? Зря я, что ли, трое суток под смертью ходил, и столько мучений от этих вахлаков перенес? Спортивная сумка с деньгами теперь мой законный трофей. Оно, конечно, не хорошо красть, но ведь не я же первый это сделал. Вернуть деньги? Кому? Государству? Банку? Или откуда они там? Нет уж. В свое время государство не сумело меня защитить от таких вот бандюков, когда они меня вышвырнули из законной квартиры, и ни в одном банке мне не дали ссуды как безработному, хотя и паспорт у меня тогда еще был. Это уже позже мой последний и единственный документ братки отобрали для своих целей, и остался я бомжем безымянным. Так что деньги теперь принадлежат мне. Ну, еще семьям погибших инкассаторов, включая неведомого мне Гошу. Хоть, наверное, и сволочь он преизрядная, если на сговор с Вольфом пошел, но ведь семья-то его в этом не виновата. Найти их семьи вполне реально, по газетным публикациям (ведь будут же об ограблении писать) и через справочное бюро. Ну, и, разумеется, кое-что и добрейшей Анне Михайловне перепадет, в качестве моей благодарности, и компенсации за нанесенный ущерб. Представляю, какой ее сюрприз ждет по весне… Хотя нет, до весны, пожалуй, ждать не стоит. Адресок ее я знаю, обнаружил как-то письмецо, адресованное ей родственниками, видно забыла увезти домой.

Устроив ревизию сумки, я насчитал почти триста тысяч долларов и около пятнадцати миллионов рублей. Странно, сумма не ахти, какая значимая, неужели же Вольф, опытный бродяга, пошел на убийство ради таких смешных, по нынешним временам, денег? Хотя, он, пожалуй, убийство и не планировал, а произошло все по дурной инициативе Фунтика и Сени. Зря он, что ли, так зол на них?

Только я подумал про Вольфа, как тот неожиданно для меня застонал, и прошептал едва слышно:

– Помоги…

Матерь божья, да ведь он жив! Это с тремя то дырками? Одна пуля из Сениного «ТТ» попала чуть выше сердца, вторая зацепила шею. Третья разорвала рукав и задела мякоть руки. Рана в шею не смертельная, но кровищи на пол набежало изрядно. Взяв из предосторожности пистолет Фунтика, который Сеня так и оставил на столе, я обшарил Вольфа. При нем пистолета не было. Обнаружился он под подушкой. Видно, в последний момент Вольф хотел выдернуть ствол, да не успел, так и рухнул возле кровати. Сложив в несколько раз полотенце, я зажал рану на груди Вольфа, и прижал полотенце его рукой.

– Держи. Держи и не отпускай, а то кровью истечешь. Шею я сейчас забинтую.

Бинт у меня на всякий случай имелся, как раз хватило, чтобы приостановить кровь. Порванный пулей шнурок на шее Вольфа, с каким-то то ли мешочком, то ли ладанкой, я отбросил в сторону. Вольф при этом протяжно простонал, и потянулся за мешочком рукой. Однако сил не хватило, и он рухнул обратно на пол. Подложив ему под голову его же куртку, я взял мешочек в руки. Мешочек как мешочек, синий, замшевый. Внутри что-то похрустывает. Раскрыв его, я высыпал содержимое на ладонь, и едва не лишился речи. На моей грязной, мозолистой ладони заиграла бликами россыпь бриллиантов, часть из которых посыпалась на пол. Вот ни себе фига! Так вот оно что на кону! Я насчитал тридцать штук, каждый не меньше двадцати каратов. Вот из-за чего сыр-бор! Не зря их Вольф у себя на шее прятал. А простаки Фунтик с Сеней полагали, что взяли только деньги. Уж не знаю, как Вольфу удалось камушки скрыть, но факт, как говорится, на лицо. Ах, Вольф, Вольф, старый бродяга. А как же «понятия», как же воровской «закон»? Даже я знаю что за «крысятничество» бывает. Да теперь, при всем твоем авторитете, параша тебе родной станет…

А Вольф, надо отдать ему должное, сделал верный ход. Глядя на меня с бессильной злобой, он все же предложил:

– Слышь, как там тебя… Ладно, твоя взяла. Если бы не этот сучонок Сеня… Хочешь долю? Двадцать процентов?

Я покачал головой. Вольф упорствовал:

– Тридцать?.. Пятьдесят?! Да ты прикинь, сколько это нулей. В баксах! Ты же таких денег даже во сне не видел никогда! Ну, послушай, послушай… Вот здесь, возьми. В кармане.

– Что там?

– Да возьми, не бойся. Мобильник.

Пошарив в кармане, не опуская из предосторожности пистолет, я действительно вытащил мобильник. Надо же, и аккумулятор все еще заряжен. Вольф, облизав пересохшие губы, попросил:

– Позвони… Номер скажу. Приедет мой человек, и все устроит. В шампанском до конца жизни купаться будешь.

Ах, вот оно что. Его человек знает, куда приехать. Значит, не случайно все? Не дуриком они на мою избушку наскочили. А я то подумал, что это фортуна ко мне очередной раз задом повернулась. А задом у фортуны, – лицо старого зека Вольфа…

Не спрашивая, а, почти утверждая, я поинтересовался:

– Вольф, ты ведь сюда не случайно пришел?

– Не случайно.

– И про меня знал?