Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна)

Скоро душный Эдос остался позади. Запахло хвоей. Высокие сосны, окружавшие скалы плотной стеной, перемежались с колючими кустарниками. Всюду прели заросшие голубоватым мхом деревья. Некоторые уже превратились в труху и крошились под ногами, а рядом, укрыв корни листвой, спали молодые побеги. По лесу бесшумно расходилось дыхание зимы. Белела окаймлённая инеем трава. Бледное небо готовилось стряхнуть с облачного стола первые крохи снега.

Охотники, ведомые главарём, продолжали углубляться в лес. Через некоторое время просветов между деревьями стало меньше, и кругом воцарился тревожный полумрак. Сердце Летфена забилось чаще. В воздухе появился сладкий запах гниения и грибов. Авердо подошёл к высокой сосне и указал на слизь, облепившую основание дерева.

– Эта тварь тут шкуру счищала, – сказал он, глядя на оставленную гронулом широкую тёмную колею. – Логово где-то рядом.

– Пещера, что ли? – спросил Летфен, ёжась от прошедших по спине мурашек.

– Какая пещера? – раздражённо отозвался долговязый Траф. – Ты совсем болван? Они под землёй живут.

Летфен с ужасом уставился себе под ноги.

– Солнце уже высоко, – сказал Авердо, глядя на скрытое за ветками небо. – Утром они редко выходят, но раз нам нужен всего один, сейчас самое лучшее время.

При виде флакона Синля Летфен напрягся.

– Иди сюда, ядоглот, окроплю тебя духами. Сейчас мы отойдём ближе к опушке, чтоб тащить меньше пришлось, а ты пойдёшь по гронульему следу, выманишь его и со всей силы побежишь в нашу сторону.

Авердо осторожно пропитывал одежду содержимым скляницы, но никакого особенного запаха Летфен не чувствовал.

– Хватит уже лить, ты хочешь, чтобы эта тварь сожрала меня ещё в прыжке?

– Гронулы не прыгают, – ухмыльнулся Авердо.

Летфен скорчил гримасу, пряча в рукаве незаметно снятый с пояса главаря нож. Авердо сказал ещё пару наставлений, и охотники поспешили прочь от логова, оставив приманку в одиночестве. Летфен вздохнул и двинулся по следу.

Вскрики редких птиц и хруст веток заставляли его вздрагивать и нервно озираться по сторонам. Летфен крепче сжал рукоять ножа и тихо запел любимую песенку, выдуманную от нечего делать в карцере:

Молодой не по годам
Я за смертью по пятам
Уж который год хожу,
Смысла жить не нахожу.
Ну а смерть воротит нос,
Говорит, что не дорос.
«Забери меня!» – кричу.
Хочешь, даже заплачу.
«Сгинь, паршивец!» – смерть вопит
Мёртвых мир такими сыт!
Будешь жить ты сотню лет,
Проклиная Божий свет.
И на сотенном году
Я к тебе не подойду!

Заметив за дальним кустом движение, Летфен замер с открытым ртом.

– Ничего-ничего, – пробормотал он, успокаивая себя. – Там просто зайчик.

Выползший из-за зарослей вереска зайчик оказался уродливым существом, каких Летфену до сих пор не приходилось видеть. В Эдос он пробирался с севера, а там гронулы не водились. Существо походило на червя толщиной со здоровенную сосну и длиной в полтора человеческих роста. Не Летфенова роста, разумеется. Под бугристой кожей просвечивала сеть серебристых прожилок. Брюхо блестело от слизи, из складок выступали массивные конечности, на недоразвитой голове виднелись два фиолетовых глаза. Червь искривлялся, будто его разрывало изнутри, но это была не рана. В мясистой шее показывалась и пропадала тёмно-синяя пасть с острым белым языком.

Летфен дёрнулся и сделал шаг назад. Существо захрипело и изогнулось, обнажая острые ряды зубов. Лапы скрылись в складках кожи, и гронул метнулся к Летфену со скоростью, превосходящей лошадиный галоп. Тот бросился бежать, перепрыгивая через поваленные стволы. Кровь стучала в висках, лицо покрылось крупными каплями пота. Ладонь, в которой Летфен сжимал нож, быстро стала влажной, и он едва не выронил оружие. Стволы мелькали перед глазами, ветки хлестали по телу, ноги запинались об выступавшие из земли корни. Пару раз Летфен едва не упал и, стараясь оторваться от гронула, сделал несколько поворотов. Он уже почти выдохся, но светлее не становилось.

– Глава-а-арь! – хриплый крик растворился в холодном воздухе.