Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна)

Когда он, наконец, вырвался из неприятного диалога, выслушал шквал поздравлений и восхищений со стороны облепившей его знати и дождался, пока советница покинет Храм, по небосводу уже рассыпались похожие на светочную пыль звёзды. Зенфред решил заночевать здесь и в самое тихое время ночи отвести Аринда в повозку. Двойное внушение здорово вымотало его. Не стоило полагать, что такую же технику удастся применить ещё на десятке любопытствующих.

Зенфред плотно поужинал и, как только Храм заполнила тишина, отправился в обрядовую комнату. Он сильно нервничал, боясь, что Аринда кто-нибудь обнаружил, но из мыслей послушников знал – после убийства святейшего Марна это помещение не использовали и вообще обходили стороной.

Несмотря на все надежды Зенфреда, засов оказался снятым, а из щелей бил тусклый свет. Делать было нечего, и Зенфред толкнул дверь. Темноволосая девушка, сидевшая у стола, на котором лежал Аринд, подскочила и шарахнулась в сторону. Кого-то она ему напоминала. Зенфред молча вошёл и спросил.

– Что ты здесь делаешь?

– Простите, господин, – девушка низко поклонилась. – Я только хотела обмыть тело, прежде чем его закопают, простите меня.

– Ты зашивала его рану? – спросил Зенфред, подходя к столу.

Девушка сжалась и опустила глаза. Источник скользнул в её сознание, и спрятанный за спиной нож выпал из рук Глоди. Зенфред узнал её. Воспоминания о побеге из храма были гораздо свежее образов детства и восстанавливались легче.

– Продолжай, – приказал Зенфред, усаживаясь на низкий табурет. – Будет плохо, если рана загноится.

Глоди недоумённо посмотрела на него.

– Я тебе не враг, так что если можешь, помоги ему. Он нужен мне живым.

– Что вы с ним сделаете?

– Спрошу кое о чём.

– Вы будете его пытать, – решительно сказала Глоди.

– Замолчи и займись раной. Я могу убить тебя гораздо быстрее, чем твоя госпожа.

Глоди вздрогнула и дрожащими руками взяла иглу. По щекам текли слёзы, и она неустанно вытирала их тыльной стороной ладони. Зенфред слишком устал, чтобы копаться в её Источнике. Он слишком устал даже для того, чтобы разобраться, кто для него Аринд, а ещё предстояло стереть память этой девушке.

Путь от Храма Создателя до замка был неблизкий, поэтому то, что Праен предпочёл экипаж верховой езде, оказалось как нельзя кстати. Крытая повозка тряслась и подпрыгивала. Колёса то и дело наезжали на мелкие камни или проваливались в глубокие продольные рытвины. Тёплые объятия храмовых земель растаяли, и путников приняли чертоги зимнего холода. Ветер гонял по полям позёмку, в бледном небе протяжно кричали птицы.

Пустота в сознании Зенфреда медленно заполнялась фрагментами чужих воспоминаний. Аринд оказался кладезем полезной информации, и оставлять его мысли в покое не хотелось, но пришлось перебороть себя и отозвать нити ради решения неотложных дел. По пути в замок Зенфред практиковал общее внушение. Когда времени достаточно, и есть возможность как следует сосредоточиться, можно стереть и заменить память сразу нескольким людям с помощью общей команды. Для этого достаточно слиться с нужными Источниками и отдать приказ одновременно всем энергетическим потокам. В спокойной обстановке количество контролируемых людей ограничивалось только вместимостью сосуда, а если энергии собственного Источника не хватало, можно было без труда позаимствовать её у Праена.

Воздух был холодным и влажным, далёкие скалы терялись в густой дымке, облака над ними висели так низко, что, казалось, путались в кронах темневших наверху деревьев. Дорога привела к краю плато, под которым простиралась долина, и крытая повозка начала неторопливый путь по пологому спуску.

Серая мгла расступилась – за рекой на гребне горы появился замок. Будто остров, он величаво возвышался посреди белого океана, разрезая тучи высокими башнями и островерхими крышами. Резиденцию Райелдов недаром называли Пламенной. Возведённая из красного кирпича, она казалась факелом посреди моря тумана.

Преградой к замку служил глубокий ров. Перед ним чернел вал, нёсший на себе палисад из заострённых вверху, плотно подогнанных кольев. Подъёмный мост был опущен.

– С возвращением, молодой господин, – раздался хриплый бас стражника.

Послышалось лязганье цепей и скрип поднимаемой решётки.

* * *

Летфен напрасно разбил о дерево флакон яда. Будь это оник в чистом виде, гронулы, возможно, и почувствовали бы себя нездоровыми, но разбавленная настойка навредила им не больше комариного укуса.

– Что просил, то и получил, – пробормотал Летфен.

Сердце отплясывало, как скоморох на раскалённых углях. Гронулы подползли вплотную и теперь вытягивали шеи, тыкаясь носами в спину и ноги Летфена. Между деревьями мелькал силуэт Эны. Летфен даже головой боялся потрясти, чтобы избавиться от видения. Он сжался, уткнул лицо в колени и принялся ждать. Ничего особенного не происходило. Гронулы подползли до неприличия близко и принялись тереться об него.

– Вы меня жрать будете или нет? – поинтересовался Летфен, когда после оника страх сменился недоумением.