Меняла

Дом Рогинов поднялся очень высоко. Как мы ни старались завуалировать свое богатство, потенциальные конкуренты и злопыхатели, конечно, знали, сколько денег крутиться в страховых обществах, депозитных лавках и самое главное в векселях. Оборот бумажных денег живительной силой потек по человеческим королевствам, там, где раньше деньги лежали годами в сундуках богачей, потекли быстрые золотые потоки. Скорость, безопасность и надежность — стали синонимами векселей. Сотни и тысячи людей стали торговать друг с другом, те, кого раньше страх потерять нажитое держал дома, двинулись в дальние путешествия. Товары потекли из страны в страну, и это само собой задело Великие Дома. Стало больше мелких торговцев, не боящихся сделок, которые совсем недавно казались невероятно дерзкими. Дороги стали в разы безопаснее и дешевле, так как, по крайней мере, в одну сторону купцы могли идти и без огромной охраны. Возросло значение наемных караванов, и Рэнди был к этому готов. Повозки и отряды курсировали теперь с запада на восток и с севера на юг по всему человеческому анклаву. Торговцы просто нанимали караван, пока были с грузом и оставляли лишний транспорт и людей в наших опорных точках — караван-сараях, если удачно распродавали груз, потом превращали деньги в векселя и следовали дальше по пути, где в любой момент могли вновь обрасти надежными наемниками Дома Рогинов и телегами с товаром.

Мы тщательно выстраивали банковскую систему. Бесценными стали книги счетов клиентов, которые отделения обновляли вначале ежемесячно, потом еженедельно, а в конце концов уже и ежедневно. Пришлось выстроить отдельную дублирующую сеть магов-связников только для Банка. Филиалы вели счета финансовых операций, ежемесячно проводили взаимозачет, минимизируя поток наличности между странами. Сложились потоки торгового баланса. Например, мы знали сколько нужно везти слитков золота из более бедного Судаха в Фируз, чтобы уровнять операции по импорту, или, наоборот, из Фируза в Риттен.

Я был в шаге от создания глобальной межбанковской системы. И совсем немного оставалось для того, чтобы подтолкнуть Дома к участию во всеобщей торговой площадке, этакой товарно-сырьевой бирже. Однако консерватизм и недоверие пока стояли стеной перед столь глобальными для этого мира планами. Вексельный оборот перевалило за десять миллионов золотых, учитывая сроки перевода денег и то, что для учета векселей получателю, как правило, требовалось преодолеть немалое расстояние, Банк получил в распоряжение около семи-восьми миллионов. Если к этому добавить тот факт, что оборот векселей рос год от года, то по сути это были длинные деньги, которые можно было, не боясь, запускать в дело. Более того почти столько же средств крутилось в компаниях по страхованию и приему денег в рост. Появилась нетривиальная задача: нужно было пристроить десять— пятнадцать миллионов в безрисковые, высокодоходные и самое главное быстро ликвидные проекты. Ибо кто знает, может, придется срочно гасить большую сумму по векселям, или депозитам, а еще хуже все сразу. Таких проектов было наперечет. И интересы к ним жестко отслеживались как службами Великих Домов так и савахами. Все же я решился подобраться к одному из них.

Нужно было, как-то прикрыть операции с серебром и золотом гномов, потому моя команда давно вынашивала идею покупки серебряных рудников, которыми был богат Риттен или золотых копей Фируза или Судаха. Служба Огла стала осторожно пощупывать возможность покупки данных объектов. Если бы я знал, что наш интерес развяжет самую страшную финансовую войну между Великими Домами…

Я очнулся в пропахшем мочой и фекалиями фургоне. Но еще тошнотворнее был запах исходивший от немытых тел моих сотоварищей по несчастью. Грубая решетка, собранная из неотесанных жердей, совсем не защищала от палящего солнца, а горло саднило от жажды, но что-то подсказывало, просить воду не стоит. Мои опасения вскоре подтвердились, один из доходяг протянул руки в немой просьбе воды и тут же последовал предельно жестокий удар дубинкой. Бедняга дико взвыл, рука, скорее всего, была переломана, но лучше бы он сдержался. Видно одному из охранников не понравилось слушать стоны заключенного и он, не раздумывая, ткнул в него копьем. Вопли боли сменились хрипом. Кровь потекла по доскам клетки и едва не достигла меня, но телега подскочила на ухабе, повернув кровавый ручеек вспять. Незнакомец был мертв, оставшиеся пятеро каторжников насторожено притихли. Нам преподали жестокий урок. И если кто-то еще сомневался, то теперь можно было быть уверенным, что жизни наши не стоят и ломаного гроша. Как это случилось со мной? Со мной, главой Великого Дома Рогинов, одним из самых богатых людей человеческого анклава? Где я так прокололся? Я стал мысленно перебирать события минувших месяцев в тщетных поисках причин, приведших к тому, что произошло.