Меньшее зло

Что барабанные перепонки слегка воспалены, я и так знал. Каждый, возле которого хотя бы раз рванул снаряд, получает приличный удар по ушам. А я попадал под близкие разрывы неоднократно.

– Говоришь, со второго батальона? То есть ты с Асвинта?

– Д-да. Нас недавно перевезли с-сюда.

Врач кивнул и посмотрел на меня с явным интересом и уважением.

– Вчера привезли одного лейтенанта из вашей роты. Он так и не пришел в себя. Говорят, вашу роту выбили подчистую.

– П-пятеро, кроме него, уцелели.

– Да, я знаю.

Он снял с меня все датчики, сел за стол и пододвинул клавиатуру.

– Контузия легкая, другие травмы не в счет… Я могу зачислить тебя только в третью команду.

– К-как?

– Третья команда – это легкораненые. Обычно таких лечат на месте. В крайнем случае отправляют на базу в последнюю очередь. В нашем положении, когда готов только один транспорт, об отправке говорить сложно.

– Я п-понял.

– Ты здоровый парень. Правда, пережил за последние дни такое, что не каждый человек и за всю жизнь переживет… Ладно. Сестра даст тебе лекарства. Принимай постоянно. Я рекомендую отправить тебя обратно. Или оставить здесь до полного выздоровления. Иди.

– Есть…

* * *

– Легкое ранение. Третья команда, – рассказывал я парням. – Шанс, что отправят на Логошет, минимальный.

– Вот черт! – досадливо протянул Марк. – И у меня третий.

– Что он еще сказал? – спросил Антон.

– Ничего. Дал какие-то таблетки… – Я взглянул на упаковки. – Противовоспалительные, тонизирующие, укрепляющие… Одна фигня!

Я бросил лекарства в ямку, подцепил носком ботинка землю и завалил упаковки.

– Что будем делать? Антона они еще могут отправить. Нас нет. Через час-другой о нас вспомнят и припашут куда-нибудь. На позиции, может, и не пошлют – раненые как-никак, – но из виду уже не упустят.

Парни смотрели по сторонам, лихорадочно размышляя, как быть. Ни одного толкового варианта. Ни единого шанса!

– Когда транспорт поставят под загрузку?

– Вроде через час… Командование спешит переслать раненых…

Со стороны юга до нас донесся грохот редких разрывов. Над космодромом взревела сирена. Тревога! Не иначе Датлай опять пошел в атаку.

– Черт! Что им неймется?!

– Давайте к транспорту, – предложил я. – Полетит – не полетит, а лучше быть поблизости.

– По штабу долбят, – заметил Антон. – Космодром вроде пока не атакуют.

– Сейчас и сюда навалятся! Пошли.

На космодроме началась беготня. Спешили солдаты на свои позиции, катили к капонирам две самоходные установки, вдоль поля резво бежали несколько человек, на ходу бросая дымовые шашки. Уже заработали оптические средства маскировки. С дальней части взлетного поля медленно взлетал самолет. Мы его раньше даже не видели. Видимо, был хорошо укрыт.

От лазарета к полю помчался наземный транспорт с большим крестом на боку. Санитарный. Наверное, повез раненых к космическому кораблю.

– Давай за ним! – крикнул Марк и первым припустил вслед за машиной.

Мы рванули вперед. Вдруг действительно начнется загрузка?

Наш спурт не привлек особого внимания. Среди суеты и спешки трое бегущих солдат выглядели вполне естественно.

Машина с красным крестом действительно шла к космическому кораблю. Его огромная туша медленно выплывала из-под навеса. Туда же ехали еще три машины. И впрямь посадка скоро…

Между тем стрельба на юге усиливалась. С обеих сторон работало по меньше мере два десятка стволов разных систем и калибров. Однако здесь все еще было тихо. Либо враг сосредоточил все силы на одном направлении, либо решил выждать, пока Равитан стянет большую часть сил к штабу, а потом ударить по космодрому.

Мы почти добежали до транспорта, когда в небо взмыли сразу восемь цуфагеров и взяли курс на юг. Судя по номерам бортов – это первая рота нашего батальона. Недолгим у них вышел отдых…

Транспорт второй категории – это космический корабль длиной раза в два больше нашего ТУ-134 и почти во столько же шире. Где-то треть занимают двигательные и генераторные системы, топливные резервуары и технические отсеки. Еще четверть – помещения команды корабля. Остальное – пассажирский или грузовой отсеки. Такой транспорт способен перевозить до ста человек либо около шестидесяти раненых с носилками и индивидуальными системами жизнеобеспечения.

Все раненые располагались в специальных нишах, имеющих систему амортизации и подогрева. Это обязательный минимум комфорта для космического перелета.

Когда мы добежали до транспорта, здесь уже шла погрузка. У приемного лифта стояли лейтенант и два медика. К ним подносили раненого, медики производили короткий осмотр, лейтенант делал отметку и пропускал его в лифт. И переходил к другому.

– Только их не хватало! – выдохнул Марк. – Не пройти.

– Попробуем, – предложил я. – Попытка не пытка. Нет так нет…

И мы пристроились за цепочкой носилок. На них лежали раненые, укрытые изолирующим покрывалом. А некоторые – стеклянным колпаком. Такие носилки были оборудованы аппаратурой контроля состояния и инъекторами – для ввода лекарств.