Меньшее зло

По коридору второго этажа мы пересекли все здание и забежали в крайнее помещение.

– За нами бегут. – Марк, положив РПГ, поднял карабин и выцеливал кого-то в коридоре.

– Надо уходить вниз. Где лестница?

– Дальше, за поворотом.

Заработал карабин. Очередь. Еще одна. И тут же – ответ. Антон встал за Марком, зарядил подствольник.

– Где они?

– За аркой. Видишь?

– Нет. Дай короткую очередь.

Марк выстрелил.

– Понял.

Антон выпустил гранату. В коридоре громко бабахнуло. Чья-то фигура вылетела из-за края арки, и Марк быстро перечеркнул ее очередью.

Пока парни сбивали погоню, я выглянул за поворот, осмотрелся и осторожно пошел дальше. В торцевой части стены было большое окно с полукруглым верхом. Я выглянул в него и тут же отпрянул назад. Заскочил в комнату и подхватил лежащий гранатомет.

– Ты чего?

– Под окнами установка!

– Ого!

Батальонная система залпового огня – поставленная на боте конструкция из восьми пусковых контейнеров и аппарата перезаряжания. Калибр ракет – сто двадцать миллиметров. Залп установки способен накрыть довольно большую площадь и разрушить небольшое строение. Мощная штука.

Установку охраняли три солдата. Они внимательно смотрели по сторонам, готовые открыть мгновенно огонь при первом подозрительном шевелении.

– Это тоже по нашу душу. Сейчас шарахнет.

– Марк, гранатой. Антон – очередь. А я – по установке… готовы?

Осторожно выглянув, Марк бросил гранату и тут же отпрянул назад. Едва грохнуло, Антон дал длинную очередь. Не убить, так заставить залечь, не мешать.

Последним отработал я. Три ракеты с визгом покинули гранатомет и через секунду ударили в борт установки.

Взрывы еще гремели, когда мы уже летели вниз по ступенькам. Нам вслед с небольшим опозданием ударила пулеметная спарка с бота. Прозевали…

Добежать до лестницы, ведущей в подвал, незамеченными не удалось. С другой стороны коридора начали стрелять. Пули летели выше и правее. Мы тут же попадали на пол и поползли к стене.

– Они в комнате! – заметил врагов Антон.

– Хер с ними! Уходим.

Доползя до лестницы, мы шустро слетели вниз, миновали лестничный пролет и побежали на второй подземный этаж. И опять нас никто не преследовал. Почему датлайцы не идут вниз?

Условное место встречи группы – узкий участок тоннеля, заметный со всех сторон. Пройти мимо него сложно. Рядом два отворота, глубокая ниша, закрытая металлическим щитом, и выложенный зеленым камнем круг на полу. Наверняка это что-то означает, но как понять заумные знаки сгинувших аборигенов?..

В назначенное время, кроме нас, сюда пришли всего пять человек. Шестого принесли с собой. Капитана. Едва взглянув на него, я понял, что Утреван не жилец. Правой руки как таковой не было. На ее месте короткий обрубок, укутанный блокирующей повязкой. Самое удивительное – капитан был в сознании.

Впрочем, не так уж и удивительно. Обезболивающие и тонизирующие препараты, кровоостанавливающие тампоны, жгут… Если использовать все, что есть в аптечке, человек с оторванной рукой еще часок провоюет.

Людей привел Блантек. Выглядел сержант сильно потрепанным. Бронежилета нет, налокотников нет, разгрузка висит на одном плече. Ремни лопнули или были срезаны осколком.

Подойдя к нам, он снял шлем и вытер мокрый лоб.

– Все. Семерых потеряли. Датлайцы начали зачистку… Что у вас?

– Подбили установку залпового огня. Пять-шесть солдат…

– Неплохо. Пошли, капитан зовет.

Утреван сидел на полу, прислонившись к стене. Глаза блестят, зубы сжаты. Лицо бледное.

– Вижу, живы… Хорошо вас обучали там… в лагере. Шевалган, вы сможете вывести нас из тоннеля?

– В какую сторону?

– Обратно на северную окраину.

– Да. Но там все здания разрушены. Мы можем не выйти на поверхность.

Капитан скрипнул зубами.

– Верно. Тогда… на западную.

– Туда сейчас отходят датлайские части. Вы не слышали? Бой наверху окончен. Поставлена дымовая завеса, открыт отсекающий огонь. Наверняка минируют все возможные пути преследования…

– И что ты предлагаешь? – более злым голосом спросил Утреван. – Сидеть здесь?

– Да. Сидите здесь, а мы проведем разведку. Найдем удобное место для выхода – вернемся.

Капитан переглянулся с сержантом. Тот пожал плечами, мол, как вариант пойдет.

– Моя радиостанция берет на пятьсот километров. Город почти в семистах километрах. Если наши действительно отходят, мы можем потерять связь.

– А если выйдем сейчас наверх – потерям жизнь, – парировал я. – Здесь тихо, спокойно. Датлайцы почему-то не лезут в подвальные этажи. Переждем.

Капитан опять покосился на сержанта, потом на наемников. Пять человек сидели и лежали на полу метрах в пятнадцати от нас. Они были вымотаны до предела. Бой, бросок по странному подземелью, две короткие и злые стычки, массированный огонь, смерть за спиной и сбоку, и перед глазами… И вчера то же самое. Не привыкшие к таким нагрузкам люди подошли к пределу своих возможностей. Боевую задачу выполнили до конца, но сейчас не смогли бы пройти и километра. Им как воздух требовался отдых. Хотя бы небольшой.

Наверное, капитан это понял. Как понял и то, что требовать от них продолжать бой – значит спровоцировать возможное неповиновение.