Меньшее зло

Следующие шесть недель я лежал под капельницами, посещал различные процедуры, а также старательно привыкал к роли Алекса Фишера, тренируясь улыбаться врагам, общаться с ними и помогать – некоторые из моих соседей по палате часто не могли выполнить даже самых простых действий, а ухаживавших за пациентами медсестер было слишком мало для той нагрузки, которую испытывала больница.

Несмотря на всю неоднозначность своего положения, я чувствовал, что ситуация находится под контролем. Создание базовой легенды для адаптации в чужом обществе шло согласно рекомендациям нашего преподавателя по психологии – мои эмоции все время оставались под контролем, нужный психотип формировался, акцент нарабатывался. Персонал госпиталя окончательно перестал интересоваться моим прошлым, тело чувствовало себя все лучше, а неожиданности пока что обходили меня стороной. В принципе, мне оставалось только выйти из больничных стен и придумать способ вернуться домой.

На первый взгляд, особых препятствий для этого не имелось.

– Поздравляю, Алекс, через десять дней мы вас выписываем, – сообщил доктор Льюис во время очередного контрольного осмотра. – Речевые функции полностью восстановлены, на клеточном уровне тоже все в порядке. Остается амнезия, но здесь может помочь только время или квалифицированная психологическая помощь. К сожалению, ее мы предоставить не можем.

– Спасибо вам. Мне хватит того, что я могу нормально жить. Если бы я мог вас как-нибудь отблагодарить, я бы это сделал, но...

– Бросьте, Алекс. Это моя работа.

– Все равно спасибо.

– Пожалуйста. Через пять дней придет специалист из службы безопасности, который сделает вам идентификатор. После этого останутся только формальности.

– Ясно...

Следующие несколько суток я провел как на иголках – грядущая проверка могла как полностью оградить меня от любых претензий местных властей, так и безвозвратно похоронить. Второй вариант казался гораздо вероятнее первого, но тотальная биометрическая идентификация барнардцами не практиковалась, возиться с каким-то безвестным пареньком в текущих условиях особого смысла не имело... или все же имело?

К счастью, большинство моих страхов оказались беспочвенными – до серьезного расследования дело так и не дошло. Тем не менее, встреча с безопасником прошла очень напряженно.

– Добрый день, Алекс, – кивнул обосновавшийся в кабинете доктора Льюиса офицер. – Я должен задать вам несколько вопросов.

– Конечно.

– Нам предоставили данные, согласно которым вы полностью утратили память в результате полученного во время бомбардировки шока. Это соответствует истине?

– Да... наверное, соответствует. Я ничего не помню, даже бомбардировку.

– Хорошо. К сожалению, в наших базах нет рисунка вашей радужной оболочки. Также у нас отсутствует ваш генетический код. И отпечатки пальцев.

– Простите, я не знаю, как это могло случиться.

– Вы верите в бога? Или богов?

– Э... наверное, нет.

– У вас есть татуировки?

– Нет.

– Как вы перешли границу? Где ядерный заряд?

– Простите, какой еще заряд? Я...

– Это вы взорвали бомбу в Никосии?

– Что?! Я же сказал...

– Вашу мать зовут Джейн, правильно?

– Не знаю!

– Вы давно работаете на мексов?

– Даже если бы я на них работал, я этого не помню!

– Сколько вам лет?

– Не знаю. Врачи говорят, что около девятнадцати.

– Вы совершали преступления?

– Откуда мне знать?!

Собеседник внезапно сбавил тон и очень серьезно произнес:

– Восемьдесят процентов жителей нашей страны вносят детей в базы данных сразу после рождения. Остальные используют свое конституционное право на неприкосновенность частной жизни. Понимаете, кто чаще всего поступает таким образом?

– Судя по вашим словам, это шпионы, религиозные фанатики и преступники.

– Именно так.

– И что? Простите, но я не помню, что было раньше.

– Решили начать новую жизнь?

– Я был бы рад возобновить старую. Но не могу.

Офицер некоторое время пристально меня рассматривал, но затем слегка расслабился и кивнул:

– Хорошо, будем считать, что я вам верю. Вы получите новый идентификатор, однако в вашем личном деле будет пометка о неблагонадежности. Если вы действительно хотите изменить свою жизнь – государство согласно это принять. Если же вы решите вернуться на преступный путь, это будет расцениваться как рецидив. Со всеми вытекающими последствиями.

– Я не преступник.

– Откуда вам знать?

Ответить на этот вопрос было нечего. Пришлось промолчать.

– Вот именно. Надеюсь, что вы станете полезным членом общества, Алекс Фишер. Желаю удачи.

– Спасибо...

Через день мне прислали удостоверение личности – небольшую серебристую пластинку, напичканную электроникой и украшенную моей фотографией. А еще спустя трое суток госпиталь окончательно со мной распрощался.

Я сидел на обшарпанной пластиковой скамейке, крутил в руках продуктовую карточку и в который уже раз за последнее время систематизировал имевшуюся в моем распоряжении информацию. Мимо ходили озабоченные люди, с неба сыпалась мелкая изморось, полученная в больнице накидка все сильнее пропитывалась влагой, но подобные мелочи оставались где-то на задворках моего внимания.