Меньшее зло

Двигаться к линии фронта было нельзя – интуиция буквально кричала об опасности, постоянно напоминая о сбивчивых рассказах Марии, брошенных вскользь репликах доктора Льюиса, злых словах разговаривавшего со мной офицера и крутившихся по местной сети новостях.

Сразу после ядерной бомбардировки регулярные части противника были спешно разделены на более мелкие формирования и рассредоточены вдоль всей границы условно-безопасной зоны. Это мешало добраться до ничейной территории. Как минимум пятеро моих товарищей были обнаружены и ликвидированы. Как минимум один из них не успел взорвать свою бомбу. Это заставило врагов многократно усилить патрулирование местности. Моя собственная легенда была шита белыми нитками – даже несмотря на готовность к допросу и выверенную линию поведения. Это уже привлекло внимание офицера и стало причиной соответствующей отметки.

Что случится, если подозрительный молодой человек без какой-либо внятной причины отправится в тщательно охраняемую прифронтовую зону и будет там задержан?

– Ничего хорошего...

Учитывая полное отсутствие каких-либо ресурсов, мое положение выглядело достаточно плачевно. Тем не менее, разбив глобальную задачу на составляющие, я немного успокоился.

Мне требовалось легально попасть в зону боевых действий. Сделать это можно было несколькими способами, но самым простым и очевидным являлась служба в армии. Тотальной мобилизации барнардцы пока что не объявляли, у рекрутов наверняка имелась некоторая свобода выбора, а это означало, что я мог прийти в ближайшую часть, рассказать о своем желании попасть на фронт и в тот же день туда уехать.

Оставалось придумать, ради чего молодой здоровый парень собирается записаться в солдаты.

– У меня ничего нет... нет денег, нет жилья... но тут хватает приютов, а еду выдают... мне стыдно идти в приют? Глупость... или... а если у меня амбиции? Патриотизм... хм...

В конце концов более-менее нормальный мотив все же обнаружился. Приняв решение, я убрал в карман карточку, встал со скамейки, а затем двинулся к центральной площади.

Хотя Спарта выглядела достаточно красиво, общий стиль ее застройки серьезно отличался от нашего и казался мне весьма непривычным – здесь не нашлось места для обособленных деловых кварталов или громадных небоскребов, а четким зонированием никто не озаботился. В результате низенькие дома были похожи один на другой, жилые здания соседствовали с административными, а весь город напоминал собой неряшливую техногенную кляксу, расплескавшуюся по краям довольно широкой реки.

Я невольно вспомнил ледяную воду, бросил опасливый взгляд на верхушки далеких гор и зябко передернул плечами. Но затем выбросил из головы лишние мысли и продолжил путь.

Как выяснилось совсем скоро, барнардцы тоже занимались озеленением – почти на каждом перекрестке стояли заботливо высаженные в специальные земляные бассейны деревья, а однажды вдалеке показался самый настоящий парк, большой и ухоженный.

В иное время я с удовольствием погулял бы среди зеленых растений, но увы, сегодня у меня были абсолютно другие цели. Надоедливый дождь закончился, сквозь просветы в тучах выглянуло солнце, однако из-за поднявшегося ветра стало только холоднее. Пришлось поторапливаться.

– Извините, вы не скажете, где выдают еду?

Патрульный, к которому я обратился, окинул меня цепким взглядом, потребовал идентификатор, но быстро сменил гнев на милость и рассказал, как пройти к ближайшему социальному пункту. Двигаясь по указанному направлению, я старательно рассматривал все вокруг, однако ценных для командования сведений так и не получил – вокруг был самый обычный город, населенный самыми обычными людьми – кто-то ругался на погоду, кто-то мирно гулял по мокрым тротуарам, кто-то обсуждал текущие новости.

Слышался детский смех. Время от времени рядом проезжали машины.

– Простите, а где тут кормят?

– За углом, – в голосе ответившей мне женщины послышалось искреннее осуждение. – Лучше бы работать пошел. Вон какой здоровый.

– Спасибо...

Увидев жиденькую очередь, я пристроился за опиравшимся на костыль мужчиной и некоторое время молчал, постепенно двигаясь к заветной двери. А потом громко вздохнул и тоскливо пробормотал:

– Не жизнь, а дерьмо...

Слова упали на благодатную почву – мужчина оглянулся, оценил мой внешний вид и понимающе кивнул:

– Первый раз?

– Что?

– На раздаче первый раз, говорю? Только из госпиталя?

– Да.

– А что случилось? С фронта вернулся?

Как выяснилось спустя несколько минут, мне чрезвычайно повезло – новый знакомый оказался весьма общительным. Рассказав собственную немудреную историю, я удостоился пары сочувственных слов, а потом узнал, что собеседника зовут Джейком, он был солдатом и воевал против мексов, но получил тяжелое ранение и оказался не у дел – врачи кое-как выдернули его с того света, частично восстановили изуродованную ногу, однако на этом посчитали свой долг исполненным.

– Хромаю до сих пор. На службу не берут, работы нет. Хорошо еще, жилой отсек заслужил. И талоны.

– А мне теперь даже жить негде.

– К себе не пущу, – мгновенно встревожился Джейк. – Найди кого-нибудь другого.