Мент. Одесса-мама (СИ)

Если мне почему-то дали ещё один шанс, пусть в другом теле и другом времени, почему-то мне кажется, что Маше Будько повезло гораздо меньше.

Я с грустью посмотрел на неё.

— Прости, что опоздал. Всё, чем я могу тебе сейчас помочь — только найти того, кто это сделал. Я найду, Маша…

Я уже знал ответ на вопрос, почему её убили. Волей или неволей она навела бандитов на квартиру Акопяна, а после ограбления стала опасной. Машу задушили, зачищая хвосты.

Беглый обыск в комнате не принёс особых результатов. Несчастная жила скромно, ценных вещей я не обнаружил, да и были ли они — эти ценные вещи?

Лишь одна находка привлекла к себе моё внимание: почти измазанная палитра с театральным гримом. Вряд ли Мария использовала его как косметику…

Не желая раньше времени подымать панику, я снова вышел в коридор, тщательно притворив дверь за собой. Никто не должен увидеть мёртвое тело, пока я этого не решу.

Женщина с папироской развешивала на верёвке следующий тазик с постиранными вещами. Вот только пацана поблизости не наблюдалось. Оно и к лучшему.

Я привлёк её внимание деликатным покашливанием.

— Скажите, а Мария увлекалась самодеятельностью? Ну там играла в театре, танцевала в кружке, пела?

Женщина фыркнула.

— Скажете тоже! Наша Маша — прошмандовка, а не артистка. По мужикам она скачет, а не по сцене.

Грим действительно смотрелся в её комнате инородным предметом. Можно предположить, что он принадлежит кому-то другому… Например, убийце, который случайно его забыл.

А зачем ему мог понадобиться театральный грим? Для ответа на этот вопрос не надо команды игроков из «Что? Где? Когда?» и минуты на размышление. Даю ответ досрочно: убийца умеет менять внешность.

— То есть вы хотите сказать, что у Марии много любовников? — спросил я.

Соседка флегматично пожала плечами.

— Это вы лучше у неё спросите, со сколькими мужиками она путается…

— Обязательно, но пока что мне хотелось бы выяснить у вас: кого из кавалеров Марии вы знаете.

— Господи, — раздражённо выпалила женщина, — ну чего вы ко мне причепились?! Думаете, раз из уголовки, так можно к законопослушным гражданам с вопросами приставать? Неужто на нашей Машке свет клином сошёлся?

— Вы, наверное, очень хотите съездить к нам на допрос, — поведение этой дамочки начинало меня порядком раздражать. — Что ж, могу это организовать.

— Ой, товарищ сыщик, ну не надо всё так буквально воспринимать! — спохватилась она. — Вас Машкины ухажёры интересуют? Не вижу пранблем. Есть у неё вроде как постоянный хахаль, солидный такой дядечка, я так понимаю — начальник её с работы.

— Армянин?

— Да-да, армянин. Баграт, кажется.

— А не постоянные?

— Из непостоянных чаще всего у неё бывал Диня.

— Кто-кто?

— Диня… Денис то есть. Инвалид. Ему во время гражданской правую ногу оттяпали, так он хоть и на костылях прыгает, а всё одно — мужик бойкий! Машке спуску не даёт!

— Так, а вчера, ближе к вечеру, кто у неё был?

Женщина задумалась.

— Диня был, потом, правда ускакал на своих деревяшках. Дела у него какие-то образовались. Потом, часов так в восемь приходил Баграт, только почему-то долго не задержался. Почти сразу убежал. Взволнованный весь такой, чуть мальца моего с ног в коридоре не сбил…

— Взволнованный, говорите…

— Ну да. Глаза навыкате, губки трясутся — тьфу, смотреть противно! И что Машка в нём нашла?!

Я решил, что настал момент «вскрываться».

— Как вас зовут, гражданочка?

— Матрёной кличут. То есть Матрёной Ивановной… А что такое? Я ж всё рассказала, что надо, — испугалась женщина.

— Дело в том, что вам, Матрёна Ивановна, придётся повторить ваши показания под протокол.

— Час от часу не легче… Чего такого Машка хоть натворила, что про неё протоколы сочиняют?

— Убили её.

— Где? — обмерла Матрёна Ивановна.

— У себя в комнате.

Она мелко закрестилась.

— Свят! Свят! Свят! А я-то дура всё голову ломала: чего она с постели всё не вылазит… Хоть бы до ветру выскочила… А оно — вона как! И что ж теперь будет?

— Теперь сюда приедет следственная бригада. До их приезда в комнату Марии Будько заходить нельзя. Вы меня поняли?

— Конечно, поняла! Да и на кой ляд мне в комнату-то её заходить?! Я ведь покойников до смерти боюсь.

— Вот и держитесь на расстоянии…

Вместе с бригадой прибыл и мой непосредственный шеф Кабанов. Правда, зачем — я так и не понял. Он лишь вошёл в комнату, взглянул на тело и тут же убыл восвояси, не дав мне никаких «цэ-у».

Зато я впервые увидел эксперта-криминалиста: низкорослого и пузатого, чем-то похожего на сказочного Колобка.

— Витя, — протянул руку для знакомства он.

— Гриша.

— Гриша, скажи честно — натоптал?

— Натоптал.

Он печально вздохнул, открыл свой походный чемоданчик и принялся «колдовать».

Я передал ему палитру.

— Витя, поработай с этой хреновиной на предмет пальчиков. Есть подозрение, что она принадлежит убийце.

— Трогал?

— Было дело, но я аккуратно…

— Все так говорят, а потом выясняется, что там места живого нет…

— Вить, честное слово — я старался.

— Ладно, верю. Всё равно придётся и твои пальчики откатать.

— Ну это само собой… Прямо сейчас?

— А чего тянуть? — удивился он.