Мент поганый

– Допустим, допустим… – Неожиданно выяснилось, что генерал умеет говорить и миролюбиво. – Ну, не понравились вам мои парни, тем более что у вас есть такой горячий материал. – Он указал на лежавшую на столе дискету. – Вы ушли, надо сказать, мастерски, провели моих вислоухих.

Генерал сделал паузу, улыбнулся, призывая заключить перемирие. Гуров еле сдерживал смех, Орлов вновь вызвал секретаря.

– Светок, как дела с кофе?

– Петр Николаевич, чайник перегорел, я ребятам позвонила, не несут, черти, – радостно сообщила секретарша, которая отлично знала, когда нужен кофе, а когда чайник должен «перегореть».

– Хорошо, хорошо, отставить, – сказал Орлов и развел руками.

– Ну, великие сыщики, вы и даете! – Генерал выдал еще одну улыбку, повернулся к Гурову и посерьезнел. – Так куда вы пропали, почему не явились к начальству? Где вы ночевали?

Сыщик знал, что такой вопрос зададут. Времени, чтобы приготовить ответ, было достаточно, однако он его не приготовил. Гуров рассчитывал переговорить с Орловым один на один и вместе сочинить легенду. Но когда сыщик переступил порог министерства, его уже ждали и повели к чужому генералу. Гуров еле отбился и сумел проскочить в этот кабинет.

Орлов покусывал нижнюю губу, взгляда на Гурова не поднимал. Сыщик понял: никакой защиты, только нападение. Ему не пришлось искусственно возбуждать себя – человек, сидевший напротив, появился из ниоткуда, надел генеральские погоны, допрашивает. Лицо Гурова осунулось, кожа задубела, глаза стали ярко-голубыми, от нахлынувшей злости голос почти пропал.

– Может, вы хотите знать, с кем я ночевал и как именно? От меня жена ушла…

Из всех троих больше всех такому сообщению удивился сам сыщик. Орлов знал, что семья Гурова распалась, но это произошло отнюдь не вчера. Генерал не понял, какое отношение к происходящему имеет жена полковника. А Гуров совершенно не собирался произносить подобную фразу, но она прозвучала, и сыщик бросился в атаку:

– У вас, генерал, пресс-конференция, а у меня жена ушла. Как раз вчера, такая незадача. Вам не позвонила, не согласовала. Извините. А вот генерал Орлов, тогда полковник Орлов, – сыщик взглянул на друга и начальника осуждающе, – у меня на свадьбе гулял. Ведь было, уважаемый Петр Николаевич, признайтесь.

– Ну, Лев Иванович… – Орлов бросил взгляд на генерала, недоуменно пожал плечами.

– И водку пил, и «горько» кричал! А вчера жена ушла! Сто лет прожили дружно, любили…

– Все! – Орлов хлопнул ладонью по столу, поднялся. – Объявляется перерыв.

Генерал встал, растерянно оглянулся, не зная, что предпринять.

– А вас, генерал, на той свадьбе не было, поэтому вы и спрашиваете, где я провел ночь! – Гуров вскочил, резко повернулся, прижался лбом к оконному стеклу.

Генерал хотел взять со стола дискету, Орлов сделал отрицательный жест, подмигнул, указал взглядом на дверь. Генерал возмущенно фыркнул и вышел. Знаменитый сыщик! Истеричка! Баба у него сбежала, так он дела забросил! Генерал вышагивал по длинному коридору и пребывал в возмущении.

– Ты, Лева, свой талант закопал, – сказал Орлов, с искренним удивлением глядя на Гурова. – Семнадцать лет с тобой бок о бок – и не подозревал даже.

– Сам удивляюсь, – признался Гуров. – Последний поворот к окну, пожалуй, перебор. Но я физиономию его уже видеть не мог: либо лицо ладонями закрывай, либо отворачивайся.

Дверь открылась, секретарша принесла кофе, заговорщицки подмигнула и удалилась.

– И что здесь? – Орлов постучал пальцем по дискете.

– Разное, – неопределенно ответил сыщик. – Откуда явился сей муж? И почему ты разрешаешь с собой так разговаривать?

– Потому, Лева, все потому же. – Орлов убрал дискету в сейф. – Если меня не будет, кто останется? Ты, гений, куда служить пойдешь? Ты почему не звонил?

– Статью за соучастие не отменили, Петр Николаевич. Что позволено оперативнику, не позволено генералу.

– Я твой друг.

– Я могу исповедоваться за рюмкой чая, а сейчас ты начальник.

– Я волновался – Орлов сунул ладонь под пиджак, потер грудь. – Бог тебе судья. Ну, Лев Иванович, как будем жить дальше?

К семнадцати часам перед конференц-залом начали собираться как сотрудники министерства, так и постепенно прибывавшие гости. Атмосфера ожидания была немного нервная и одновременно праздничная, как в фойе театра перед началом премьеры. Случайных людей нет, только свои и приглашенные, которых все время бегают встречать, теряют, вновь находят, просят извинить за вынужденную задержку: вот-вот начнется.