Мент поганый

– Господин Орлов, как мы понимаем, захват полковником списков агентуры уголовников для вас большая удача?

– Безусловно, – кивнул Орлов. – Хотя я не могу судить о степени удачи, так как еще не успел ознакомиться с материалами.

– Мы поздравляем вас, господин Орлов. Мы не хотим вас обидеть, но не боитесь ли вы, что среди членов мафии могут оказаться и ваши люди?

«Вот оно, началось, – понял Гуров. – Что бы про меня ни болтали, но я обыкновенный гений».

– А вы, господин, не боитесь узнать, что ваш друг предатель? Конечно, страшно. Но уж если он предатель, то лучше об этом узнать раньше, чем позже, – ответил Орлов.

– Мы полностью исключаем возможность сотрудничества с преступниками наших ответственных товарищей, – вмешался в разговор министр. – Это исключено. А среди рядовых могут быть и двурушники. А мелкие чиновники в вашей стране не продаются мафии?

– О, сожалею, господин министр, к сожалению, продаются. – Иностранец всплеснул руками. – Это наша беда!

– Петр Николаевич, разрешите вопрос. – Журналист представился, и Гуров услышал знакомую фамилию, которая была на дискете Романова.

– Да, конечно, – ответил Орлов.

– Приятно, что наш министр такой оптимист, – сказал Кудин. – Но вы, опытный сыщик, не исключаете, что среди осведомителей и других пособников нашей родной мафии окажутся лица крупного калибра?

– Я уже давно ничего не исключаю, – сказал Орлов. – Наш разговор уходит в область предположений, а я поклонник фактов.

– Простите, господин Орлов, – вмешался иностранец, – вы впервые пошли на открытый разговор с прессой, данный факт мы приветствуем от всей души. Но если, как заметил мой русский коллега, вы столкнетесь с людьми большого масштаба, то не боитесь ли, что добычу у вас просто отнимут?

– Лично мне бояться поздно, отбоялся. А отнимут – не отнимут, это решать не мне. Я не политик, я сыщик.

– Удобная позиция, – усмехнулся Кудин. – Мы не были политиками в тридцать седьмом, сорок девятом, в застойные годы, теперь имеем то, что имеем. Может быть, есть смысл передать добытые материалы в специальную комиссию Верховного Совета?

Министр многозначительно взглянул на генерала, тот мигнул своим подручным, которые неслышно спустились в зал, прошелестела команда: «Товарищи! Просьба разойтись по рабочим местам!»

Сотрудники неохотно потянулись к выходу. Лишь группа советских и иностранных журналистов, ощерившись микрофонами, осталась перед столом президиума, за которым восседали руководители и депутаты. Гуров вглядывался то в лицо Кудина, который специализировался на разоблачениях беззаконий, творимых органами милиции, и был негласно выдвинут своими коллегами в лидеры, то переводил взгляд на чеканный тяжелый профиль депутата Черкасова, обменивавшегося с министром короткими репликами.

– Этого я не позволю. – Орлов хотел лишь подумать, но произнес вслух и, поняв, что проговорился, бросился в бой: – Какова бы ни была заложенная в картотеку информация, она совершенно секретная и оглашению не подлежит.

– Обожаю секреты! – воскликнул журналист. – Вы распоряжаетесь секретами по своему усмотрению, народным избранникам знать правду не положено.

– Демагогия, – отрезал Орлов и взглянул на министра. – Спецслужбы любого, самого демократического государства хранят свои секреты.

Иностранцы залопотали по-своему, согласно закивали, кто-то из них сказал:

– Конечно, так есть.

– А не тайна, что представляет собой столь секретная картотека? Это карточки, списки? – последовал очередной вопрос.

– Дискета, она заложена в этот компьютер, – выстрелил подручный генерал и кивнул на стоявшую на приставном столике аппаратуру.

– Прекрасно, значит, если вам что-то в тайнах мафии не понравится…

– Почему именно нам не понравится? – перебил журналиста генерал. – Может быть, вам не понравится?

– Извините, – вмешался сидевший за столом депутат, – давайте откажемся от деления на «наших» и «ваших».

– Нет уже, извините. – Генерал задрал подбородок. – Прозвучал недвусмысленный намек: честь мундира обязывает. Стреляться!

Иностранцы, люди более раскованные и органичные, рассмеялись, захлопали, советские улыбались настороженно.

– Вы, генерал, смельчак и вызываете на дуэль безоружного. Знакомая картинка! – съязвил Кудин.

– С ваших губ капает яд, поберегитесь. У нас будет одно оружие и один секундант.

Гуров все понял: он одинаково не любил ни генерала, ни журналиста, но отдал должное первому, который был умнее и коварнее.

– Объяснитесь, – сказал Кудин и непроизвольно вытер губы. – Какое оружие?

– Компьютер.

– Согласен. А секундант?

– Пресса. – Генерал поклонился журналистам. – Вы же поклонники гласности.

– Какие условия? – Кудин чувствовал, его заманивают в ловушку, но не мог понять, в чем она заключается.

– Мы спросим у компьютера о вас и, скажем… – генерал, актерствуя, обвел взглядом присутствующих, остановился на депутате Черкасове, улыбнулся, – и о вас. Согласны? Чтобы вам проверка не показалась обидной, мы сначала зададим вопрос, что известно мафии о генерале Орлове и обо мне. Согласны?