Ментакль

  - Мы же не воюем с ними вроде?

  - Твоё дело - воюем, не воюем? Приказ, ясно? При-каз.

  - Я отказываюсь. Тренировки, метеорит - это всё безвредно, а людей убивать я не стану.

  Генерал не стал орать. Отхлебнул уже остывший кофе, отчего напиток стал, наверное, ещё гадостнее, откинулся на спинку кресла и начал изучать меня будто доселе невиданное насекомое. Клеща, например, или вошь-переростка.

  - Ты, Кирилл, о ментакле много чего не знаешь. Думаешь, это так, усилитель, машинка для мысленных перемещений? Не без этого, но далеко не вся правда. Я бы не стал знакомиться со всеми его возможностями.

  Типа напугал и сломал молодое дарование. Так-так, а ведь не врёт, похоже, но что хотел сказать - я не понял.

  - Людей убивать отказываюсь, - повторил я. - А там как хотите.

  На самом деле я надеялся на помощь Нани, но твёрдое убеждение, что доживу до неё, начало помаленьку подтаивать. Генерал был суров и непреклонен, таким людям нравится ломать окружающих. С хрустом о колено.

  Он нажал кнопку где-то под столом, я её, конечно, рассмотреть со своего стула не мог, но по движению понял. Двери распахнулись.

  - До завтра в карцер, - очень спокойно сказал охраннику начальник Центра. - Пусть посидит, подумает. Бить не надо.

  Вот так я очередной раз прокололся. Длинный язык хорош в постельных играх, но никак не в общении с высокими начальниками, особенно когда они носят погоны с большими звёздами.

  Охранники довольно корректно отвели меня к лифту, спустили на самый нижний этаж - где-то неподалёку был жутковатый "концертный зал" с людьми-пищей, но повели по коридорам в другую сторону. Разумеется, я не сопротивлялся - это специально бить меня не стали бы, приказ не нарушат, а вот в ответ на какие-либо резкие движения - это с дорогой душой. И согласно инструкции, убеждён, что есть у них такая.

  Длинная нора, разделённая массивными дверями, у каждой из которых дежурили охранники, закончилась прямоугольным помещением, в стены которого были вмонтированы решётки. Камеры пустовали, замки на решётках открыты, всё пространство заливал неожиданно яркий, режущий глаза свет. Судя по куче камер под потолком, видеонаблюдение постоянное и неотвратимое как смерть.

   - Давай его в третью, - сказал один охранник второму. Моё присутствие вообще игнорировалось, как вещь на склад сдали. Да так оно и было по их понятиям, разве ж человека в это крысиное царство засунут. Шучу. Здесь даже сырости не было: довольно тепло, сухо, никаких зверей мельче людей не наблюдалось.

  - Просьбы, жалобы? - соизволил меня заметить - уже через щёлкнувшую замком решётку - охранник.

  - Ящик виски, пару девочек и телевизор, - вяло откликнулся я. - Ну или одеяло хотя бы дайте, жестковато здесь.

  В камере было три предмета: яркая как все здесь лампочка под потолком, деревянные нары из посеревших от времени досок и параша в углу - дырка в бетонном полу с краном, вделанным в стену метром выше.

  - Не положено, - отмахнулся охранник. - А вот в гости к тебе заглянут попозже. Чтобы скучно не было.

  - Так не велено меня бить! - удивился я.

  - Да никто и не будет, не ссы.

  Дверь в предбанник за ними захлопнулась, и я остался один. Бетонный пол, такие же стены, давненько не штукатуренный потолок, яркий свет и полное равнодушие. У Джека Лондона было белое безмолвие, а у меня вот бетонное.

  Зато было время подумать, решить, что я сам мыслю обо всей этой ситуации. Понятное дело, что в приоритете - побег, Нани, какая-то жизнь после всей этой фабрики-мозгобойки. А если нет? Если ничего не получится, и останусь здесь до полного выгорания способностей?

  Страшно. По-настоящему страшно, если вдуматься.

  Чёрт с ним, с генералом и его далеко идущими планами: ать-два, приказ, песню запевай - с этим бы ещё можно было смириться, но собственную голову я ценил. У меня ничего больше и не было, если честно, только голова, кое-какой талант и быстро проходящая молодость. Даже если выживу, не сгорю чудом, они меня отпустят года через два, до дна выпитого, постаревшего, что тогда?

  Я вздохнул, тяжело осел на деревянные нары и сгорбился. Хорошо, наверное, быть супергероем, железным человеком и прочим дэдпулом, только у меня что-то не выходит.

  Сидел я так долго: час, два, не знаю. Ложиться на жёсткие доски желания не возникало, а больше заняться было нечем. Только сидеть и думать, пока не открылась дверь в предбанник карцера, и в помещение не зашли...

  Я ожидал всякого: пары дюжих охранников с дубинками, которые слегка подготовили бы меня к защите рубежей Отечества, невзирая на приказ генерала; Елены Аркадьевны в кожаном БДСМ-наряде, с красным шариком во рту и хлыстом в накачанной руке; какого-нибудь врача в непременном белом халате, со шприцом, из которого на бетонный пол, шипя, капает ядовито-зелёное лекарство, начисто уничтожающее волю. Чего угодно, если честно, фантазия у меня богатая.

  Реальность оказалась проще и страшнее.