Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима

Фойе театра было роскошным: Женя уже достаточно разбиралась в местных интерьерах, чтобы оценить по достоинству резьбу на светлом дереве и обтянутые тканью в тон диванчики, высокие зеркала и позвякивающие подвесками люстры, апельсиновые деревца в кадках и пышные незнакомые цветы в подвесных вазонах. На спектакль, как объяснила тетушка, принято было съезжаться заранее, так что за час до начала светская жизнь кипела вовсю. Раскланялись с дамами из чайного кружка - Женя даже по именам всех вспомнила, не иначе как чудом, и с удовольствием выслушала от дамы Дарианы ироничное и слегка одобрительное:

- Ах, милая, после вашего бегства в тот вечер бедный Никодес так глубоко задумался, что даже пропустил мимо ушей все намеки Розалии о возможной женитьбе.

- Некоторых только так и заставишь думать, - покивала Женя. - Надеюсь, в своих намеках дама Розалия не имела в виду меня.

- Никодес не пришелся вам по сердцу?

Женя почти физически ощутила, как дамы дружно навострили ушки. Как же, самая свежая сплетня, да из первых уст… Ну и как должна ответить «милая и хорошо воспитанная девушка»?

- Говоря откровенно, меня смущают некоторые обстоятельства нашего с ним знакомства. Что касается самого молодого человека, один вечер - слишком мало, чтобы составить взвешенное мнение.

- Я сразу поняла, что вы крайне разумное дитя, - одобрительно заметила дама Дариана.

Тут, на счастье Жени, тесный кружок пополнился только подъехавшими кумушками, последовало почти привычное уже приветственное щебетание, и стайка дам продрейфовала к диванчикам, прикрытым зеленой цветущей шпалерой - прекрасный укромный уголок, словно специально задуманный для влюбленных или сплетниц. Здесь Жене стало уютней: на нее никто не пялился, а она могла незаметно рассматривать прибывающую публику, краем уха вслушиваясь в ироничные, мягко-насмешливые, одобрительные или нет, но всегда меткие комментарии дам. Отличный способ узнавать, кто есть кто, особенно с дополнением в виде дядюшкиных досье.

Публика была разномастной. Светские дамы вроде тетушкиных приятельниц, матроны с юными дочерьми - из чего Женя сделала вывод, что спектакль будет вполне благопристойным, - пожилые и средних лет мужчины, о месте которых в обществе Женя пока судить не могла, несколько молодых офицеров, поглядывающих на девушек… И все они перемещались, следуя пока непонятной Жене логике, раскланиваясь, собираясь в небольшие группы и вновь распадаясь, подхватывая бокалы с напитками у проходящих мимо официантов.

- Что здесь пьют? - тихонько поинтересовалась Женя.

- Хочешь пить? - спохватилась тетушка.

- Нет пока, просто интересно. Если вино и без закусок, то это как-то… не знаю даже, не соответствует моим представлениям о театре?

- Лимонад, пунш и вода, - просветила тетушка. - Однако нам пора, зал открывают.

Представления Жени о театре продолжили рушиться. Здесь не было рядов мягких кресел, балкончиков и лож - хотя нет, балкон был, один, и на нем расположились музыканты. А в зале стояли отдельными группами все те же диванчики и кресла, и никакой сцены, занавеса, кулис, только декорации в дальней части зала. Нарисованный цветущий сад, окна сельской усадьбы, напомнившей Жене дядюшкин загородный дом, изящная беседка, оплетенная цветами.

- Нас ждет нравоучительная история из сельской жизни? - шепотом спросила Женя. У них с тетушкой оказались отличные места: видно и «сцену», и публику, а кружок тетушкиных подруг-сплетниц прикрывает их от любопытных взглядов. Впрочем, места здесь, кажется, занимали по принципу «кто успел, тот и сел».

- Почему нравоучительная? - тетушка улыбнулась, словно Женя сказала что-то очень забавное.

- Потому что ее прилично показывать юным девушкам, - вернула улыбку Женя. - Если судить по публике. И еще, я помню свою попытку почитать одобренный для девушек роман.

Тетушка откровенно рассмеялась.

Нико фор Виттенц считал зиму прекрасным временем. После выматывающих переходов по горным тропам, после удушливых летних ночей и смертельно опасных в осенние дожди склонов, после внезапных стычек, засад, провокаций и прочих прелестей приграничья, и уж тем более после полномасштабной военной кампании - зимний отдых был счастьем. В родительском поместье или в столице - без разницы, главное - возможность поесть по-человечески, вымыться, выспаться, а после - вспомнить, что жизнь состоит не только из удовлетворения этих простейших потребностей, но еще и из множества приятных мелочей. Таких, например, как вино, танцы и прекрасные девушки.

Особенно - девушки.

Милые застенчивые барышни, уверенные в своем очаровании красотки, раскованные чаровницы-актрисы, такие разные, но с любой из них словно крылья вырастают. Все же совсем разное это дело - чувствовать себя мужчиной в кровавой схватке или в жарких объятиях.