Менталисты и тайная канцелярия. Лето без милосердия

    Будь они в горах, Никодес прислушался бы к нараставшему с каждым ударом сердца ощущению опасности – горы не шутят и не терпят беспечных. Но в море он был чужаком. Если молчит рыбак, да ещё и прозванный Везунчиком, не сухопутному офицеру поднимать панику.

    Когда туман закрыл полнеба, погодник тихо сказал:

    – Стоп.

    – Не нравится мне… – начал менталист, но что именно не нравится, объяснить не успел. Туман вспух, выстрелил толстыми щупальцами, погодник, выкрикнув что-то невнятное, взмахнул рукой, а дальше Никодес вовсе перестал понимать, что происходит. Беспорядочные порывы ветра то рассеивали туманные жгуты, то собирали их вместе, море вроде бы оставалось спокойным, но лодку швыряло, словно в шторм, маги, перебрасываясь короткими фразами, вовсю творили колдовство, но защищало ли оно или оставалось бесполезным?

    Через борт ударила волна, замерший было рыбак отмер, выхватил откуда-то мятое, сплющенное с одного краю ведро и сунул в руки Никодесу:

    – Вычерпывай, твою налево, господин офицер! Мы уходим! Эй, слышите!

    – Слышим, не паникуй, – меланхолично отозвался менталист. – Коллега, поймайте ему ветер. И впрямь, незачем здесь больше задерживаться.

    – Ветра сейчас будет предостаточно, – буркнул погодник. – Поддерживайте щит, коллега, с меня скорость и направление.

    Эти неторопливо-спокойные, вежливые, словно в университетской аудитории «коллега» сoставляли столь разительный контраст обстановке, что Никодеса так и подмывало обложить обоих магов категорически некультурными, сугубо армейскими выражениями. Вот только дыхание приходилось беречь : борта захлёстывало, свежий ночной воздух превратился в липкую, забивающую ноздри, рот и горло взвесь из тумана и солёной воды. А когда Никодес увидел, какая жуть надвигается на лодку с кормы, он тихо порадовался, что вода на дне лодки и ведро в руках не оставляют времени паниковать .

    Кажется, в южных морях такое называют «торнадо»… Стена воды и тумана соединяла небо и морскую гладь,то распадаясь на десятки тонких, извивающихся хоботов,то сливаясь в широкий фронт,то угрожая призрачными мордами морских чудовищ. А самое ужасное, что на этих призрачных мордах потусторонним огнём горели глаза – десятки, сотни злых, голодных глаз. С пугающей ясностью Никодес опознал те самые глубинные огни, которые притягивали его взгляд в пути. Тогда, в спокойном море, они не казались угрожающими, но все равно тревожили. Теперь же капитан Никодес фор Виттенц, самый отчаянный храбрец в полку горных стрелков, первый в рискованных вылазках и безнадёжных атаках, вспомнил, как ребёнком боялся темноты и буки под кроватью,и вновь почувствовал себя малышом-Нико, мечтающим влезть к нянюшке на ручки и спрятаться там от всякого зла.

    Нет, ну его, это море! Не для людей оно. В горах понятней.

    Рыбак беспрерывно стучал зубами, но ветер ловил исправно и лодку удерживал в равновесии, а большего от него и не требовалось . По-настоящему их жизни держал сейчас в руках погодник, и Никодесу впервые в жизни было стыдно за то, как пренебрежительно он прежде относился к этой категории магов. «Вспомогательные силы»! Похоже, это они, много о себе мнящие офицеры с его высочеством во главе, попросту не умели использовать весь потенциал этих «вспомогательных».

    – Держитесь, – напряжение в голосе мага можно было, кажется, потрогать руками – и оно ощутилось бы как острое лезвие клинка из самой лучшей стали. Совсем рядом клацнули призрачные зубы очередного чудовища. Лодка взмыла вверх, к звёздам, сквозь туман похожим на тусклые болотные огоньки. – Держитесь, – повторил маг, – не делайте резких движений. Чтобы уйти, приходится рискнуть .

    Никодес замер. Осторожно, вытянув шею, заглянул за бoрт и тут же зажмурился. Море было внизу,так далеко внизу, что его поверхнoсть казалась твёрдой, отлитой из чёрного стекла.

    – Что это? – сиплым шёпотом спросил он. – Как это мы?..

    – На гребне вoлны, – так же тихо oтветил менталист. – Не бойтесь, это ненадолго. Или мы опустимся,или…

    «Или разобьёмся», – понял Никодес. Отчётливо, как будто это уже происходит, представилось, как лодка опрокидывается и летит носом вниз, а сверху валится на неё волна, весом и мощью наверняка сравнимая с горным обвалом.

    Шум моря, плеск волн о борта, шорох ветра – все живые, обычные звуки тоже словно остались там, внизу,и на мир опустилась абсолютная тишина, глубокая, как пропасть под днищем лодки, как морская пучина. Никодес невольно затаил дыхание, словно даже резкий вздох мог поколебать шаткое равновесие.