Читаем Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских полностью

Описанная группа слов состояла из двух отдельных понятий (душа, совесть) и их переводческих эквивалентов и одного синонимического ряда ум, разум, рассудок – esprit, intelligence, raison.

При описании русских понятий было установлено следующее: душа занимает уникальное место в человеке, она отождествляется с личностью человека, с его жизнью (такое отождествление имеет глубокие мифологические корни), душа – этически ценное понятие, предмет особой заботы человека. Локализация души – в груди человека. Душа входит в сочетания, представляющие ее как материальный орган, через которые описывается эмоциональное состояние человека, эмоциональное воздействие на человека как физическое воздействие на данный орган, изменение личности как изменение данного органа, раскрытие подлинных чувств и желаний как раскрытие вместилища, обычно скрытого от посторонних глаз. В русском языке душа мыслится в пределах нескольких четко выделенных коннотаций: душа ассоциируется с сосудом, заполненным жидкостью, что позволяет усмотреть в образе души связь с хаотическим докосмическим началом, связанным с женской детородной функцией; этот же образ развивается коннотацией места, где протекают и разворачиваются события; помимо этих образов выделяются еще два – хлеб и живое существо с выраженной эмоциональной жизнью. Русская душа пассивна и страдательна. Она мыслится русскими как специфический национальный орган. Само по себе это понятие обиходное и часто встречается в обыденной речи. Все сказанное позволяет понять, почему для русского сознания столь важно понятие души: женское, детородное, хаотическое, эмоциональное – основа жизни.

Русская совесть (врожденное представление о добре и зле) современным сознанием воспринимается как внутренний судья, живущий в каждом из нас. Сочетаемость этого слова позволяет увидеть несколько образов, стоящих за этим понятием: существо, наделенное речью (человек или Бог), судящее и карающее, и хтоническое древнее существо, в наказание пожирающее человека (червь, змий и пр.). Иначе говоря, совесть символизирует христианскую идею Высшего суда и ада.

Понятие ума – самое широкое и употребительное из соответствующего ему синонимического ряда. Из всех синонимов лишь это слово пришло из греческого языка, возможно, именно поэтому в этом понятии много специфического славянского смысла. В современном языке, по нашим данным, ум ассоциируется в первую очередь со способностью человека принимать решение, то есть порождать новое знание. Из сочетаемости этого слова мы видим, что соответствующее понятие мыслится неодушевленным, в отличие от двух других внутренних органов – души и совести. Понятие ума сопровождают такие коннотации: ум – это инструмент и ресурс (вспомним у Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить»); ум – это твердь, на которой стоит человек, ум – это вместилище. Инструментальность – основное в образе ума – связана с особенным образом знания в русском языке.

Синонимы слова ум – разум и рассудок – оба латинского происхождения, имеют свою специфику. Разум ассоциируется с высшей способностью, наличием базовых для человека представлений, рассудок скорее предполагает обыденное житейское знание и мысли. Слово рассудок не очень употребительно, мы можем привести в пример только такую сочетаемость, характеризующую его, с одной стороны, как предмет (лишиться рассудка, потерять рассудок), с другой стороны, как орган (здравый рассудок). Понятие разума, ассоциируемое на содержательном уровне с понятием истины, имеет некоторые общие с этим понятием коннотации (например, светило).

Русское слово интеллект – недавнее заимствование, получившее неожиданную биологическо-механистическую коннотацию, заданную мифологией нового времени: интеллект ассоциируется с мышцей, с телом и никак не вписывается в древние представления о единстве духовного и интеллектуального в человеке.

При описании соответствующих французских понятий было установлено следующее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология