Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских

Бешенство – слово, мало описанное в русских словарях (очевидно, это связано с тем, что оно однокоренное со словом «бес»). Бешенство этимологически связано с соответствующей болезнью животных и людей, и образная сочетаемость этого слова описывает проявление этой эмоции именно как проявление соответствующей болезни.

Французское col`ere также этимологически связано с болезнью (поднятие температуры желчи). Средневековый аллегорический образ этой эмоции делает существенные расширения, и в современном языке мы находим у этого понятия три коннотации: болезнь с четким описанием симптомов, дикий зверь, огонь. В данном случае мы можем констатировать удивительное пересечение с русским аналогом, что происходит также и оттого, что и в русском, и во французском языках подобное проявление человека считают болезненным, ненормальным.

Fureur – это гнев-безумие. Безумие было таким же сильным семантическим компонентом, как и гнев, отсюда в истории развития этого понятия появились значения «бред», «приступы поэтического вдохновения», «страсть». В современном языке безумие ассоциируется скорее с жестокостью (компонент значения fureur), нежели с приступами вдохновения, а также с помешательством и безмерной страстью, от которой до жестокости – один шаг. Потеря самоконтроля в чувстве – ситуация скорее архетипически женская, чем мужская (вспомним Медею, Тизифону и пр.). Fureur, в отличие от col`ere, не имеет «огненной» коннотации, что, во-первых, уводит ее из ряда плотских болезней (коннегативных), а во-вторых, освобождает от мужской символики. Иначе говоря, fureur – это ментальная болезнь, которая протекает без гнойно-желчной симптоматики.

Furie – ярость, а также обозначение женщины, обладающей соответствующим характером, что окончательно возводит эту эмоцию в разряд «женских». Французское rage повторяет и этимологию, и значения русского бешенства, однако французское понятие лишено отрицательной коннотации, что позволило ему развить дополнительное значение «страстное желание», уже не имеющее ничего общего с гневом.

Итак, из проведенных описаний мы видим, что у всех этих слов общий смысловой и образный прототип – болезнь, однако в русском языке гнев на коннотативно-метафорическом уровне – плотская аномалия, плотские отправления (преимущественно мужские), в то время как во французском языке бывает гнев от болезни тела и от болезни ума. Русский ряд ассоциирован с мужским началом и описывает скорее черты мужского характера, французский – женского.

В русском языке страх ассоциируется с холодом, гнев – с огнем, радость – с теплом. Во французском языке второе и третье понятия не имеют такой четкой температурной маркировки именно в силу существенных смысловых и коннотативных нюансировок.

Обобщим полученные результаты в следующей таблице.

Третья эмоция, которой мы завершаем описание базовых эмоций – это эмоция радости. Ее как раз обычно стремятся демонстрировать в сдержанной форме, принято даже имитировать ее, чтобы придать общению больший комфорт и признаки цивилизованности.

В русском языке у радости два синонима – ликование и восторг.

Этимологически радость восходит к радуге, которая раньше называлась «веселкой». В основе этого определения, очевидным образом, находится человеческая реакция на яркие цвета, отмечающаяся в чистом виде у детей. В русском языке слово «радуга» (вместо веселки и дуги) отмечено с 1731 года. Связь радуги с радостью отражена в индоевропейском фольклоре. В Библии появление радуги свидетельствует об окончании всемирного потопа, это зримое выражение «божьего благословения и прощения роду человеческому».

Радость в трактовке Даля определяется как внутреннее чувство удовольствия, в современных словарях – как чувство большого удовольствия, удовлетворения. Однако определение радости через удовольствие, при всей бесспорности, таит в себе некую опасность, связанную с тем, что понятия эти имеют существенные отличия, описанные, в частности, в работе А. Б. Пеньковского (5). А. Б. Пеньковский отмечает, что удовольствие – это не чувство или не просто чувство. Удовольствие всегда связано с удовлетворением какой-либо потребности, и этим оно отличается от радости, которая может быть беспричинной. Радость с категориальной точки зрения – это и реакция на что-либо, и некоторое состояние, в котором пребывают, настроение, которое возникает в результате сложного переплетения внешних и внутренних, часто даже и физиологических, причин, не всегда осознаваемых человеком. Причина же удовольствия, с нашей точки зрения, осознается всегда.