Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских

Интерес человека к самому себе (вспомним знаменитое: «Познай самого себя и ты познаешь весь мир») сопровождает человека на протяжении всей его истории и столь же интенсивен, как и его интерес к окружающему миру. Именно попыткам ответить на вопросы: «Почему и откуда появляются мысли?», «Почему и откуда появляются чувства?», «Почему и откуда появляется настроение?» – мы обязаны возникновением наивной анатомии, созданной при помощи метода аналогии (слезы из глаз, силы от мышц, слова изо рта и пр.) в рамках наивной картины мира.

Безусловно, для европейской цивилизации центральными в наивной анатомии человека являются понятия ума, души и совести как источников рационального, эмоционального и социально-этического. Поскольку нередко, в частности, во французской картине мира, эти понятия не только разъединяются, противопоставляются, но и пересекаются, мы их объединили в одну главу.

Три вышеназванных понятия мыслятся в наивной анатомии как три воображаемых органа (по мысли Е. В. Урысон, таких органов всего пять – душа (сердце), ум (разум, рассудок), совесть, память, воображение (фантазия) (2). Мы выбрали три из них потому, что сочли именно их основополагающими для осмысления минимально значимого наивно-анатомического атласа человека).

Органы наивной анатомии мыслятся как реальные органы. Мы чувствуем их в себе, хотя они скрыты от наших глаз. Человек не может усилием воли (в общем случае, конечно) влиять на работу своих органов, они действуют автономно и не подчиняются ему. И что самое важное – жизнь человека зависит от того, как они функционируют: болезнь органов, расстройство их функций часто может стоить человеку жизни, поэтому тот, кто лишен возможности видеть и влиять, испытывает страх перед таинственностью их работы. Все это в полной мере относится и к воображаемым органам: болезни бывают душевные, умственные и нравственные, такие больные изолируются в больницах или тюрьмах (3). Здесь представлено доказательство: не только каждый человек, но и общество признает тождество наивного и реального, в зависимости от эпохи и географии, дематериализуя реальную анатомию или материализуя мнимую.

Описываемые и сопоставляемые в этой главе понятия – промежуточные по отношению к тем, что были представлены в предыдущих главах, и к тем, что будут нами представлены впоследствии. Каждое из изучаемых нами понятий в современной трактовке имеет и свою высшую, абсолютную ипостась, являясь свойством и функцией высшего существа (мировая душа, мировой разум, совесть – Бог), и свою реализацию в человеческом существе: душа, совесть, разум – воображаемые органы с нематериальными функциями.

Выделение именно этих трех понятий мотивировано также и возможностью соотнесения их с новейшим мифом – фрейдизмом, выделявшим в структуре личности, как это известно, три уровня, представляющихся аналогичными: уровень «сверх-я», уровень «я» и уровень «оно». Мы не будем останавливаться на разъяснении этих по-прежнему остающихся в поле зрения социальной моды понятий, а укажем лишь на гипотетическую возможность соотнести «супер я» (высший судья) – с совестью, «я» – с разумом, «оно» – с душой, концентрирующей в себе все эмоциональные начала (4). В этом соотнесении особого комментария требует явно «натянутое» соотнесение души, в современном понимании возвышающей человека, и «оно», ориентирующего человека вниз, к его гендеру. Душа связывается с духовным, неплотским началом, в то время как «оно» апеллирует именно к его плотской, тварной сущности. В этом смысле душа и «оно» могут быть с полным основанием противопоставлены друг другу. Однако и в «старой» мифолого-этической концепции, оперирующей душой как одной из центральных категорий наивной анатомии, и в «новой», антиэтической, фрейдовской, признающей «оно» сгустком темных первоначальных желаний и одной из трех составляющих психической личности, именно эти «части психики» соотносятся с чистыми эмоциями (с эмоциями, не связанными с оценкой, такими как стыд, гордость, смущение и пр.) и рассматриваются в качестве органов эмоциональной жизни, при всем различии самой трактовки сути эмоций. Именно этим соображением и вызвана наша ассоциация этих двух столь различных концепций.

Перечисление различных, иногда даже взаимно противоположных теорий доказывает принципиальную правильность совершенного нами выбора.

Попытаемся в общем виде охарактеризовать каждое из выбранных нами понятий.