Ментальность в зеркале языка

2. Пашня, женщина. Знание родящее, животворящее, хаотическое, лишенное четкой формы, предопределяет и поведение человека-мужчины по отношению к знанию: овладеть, завоевать, обладать. Этот образ напрямую связан с образом воды, которая, как мы многократно указывали, ассоциируется основными мифологическими системами с женским началом.

3. Предмет-опора. Знание-опора должно быть прочным, качественным, его можно проверять и оценивать. Именно с образом опоры связан и образ хромоты, о котором мы писали, когда анализировали понятие лжи: «знания хромают» именно тогда, когда они несовершенны, когда их не хватает; аналогично хромает и человек, лишенный знаний. В качестве предмета-опоры знания можно приобрести, растерять, передать и пр.

Если обобщить полученный образ, то на мифологическом языке образ знания может быть представлен следующим образом: «Знание имеет женскую сущность, отсюда коннотации и воды, и пашни. Когда мужчина познает женщину, она получает, зачинает от него знания, которые становятся ей опорой».

В русском языке нет сочетаемости, особо поддерживающей образ знания-клада, знания за семью печатями, знания-тайны. Этот образ едва проглядывает в выражениях добывать знания, делать открытие (открывать закрытое), однако такое представление все же сохраняется и укрепляется образом русского ума, ума – изощренного инструмента, лопаты, отмычки, дающей возможность добывать драгоценное знание, истинная сокровищница которого локализуется по-разному в зависимости от устоявшейся идеологии в тот или иной момент российской (или всеобщей) истории: ее хранят то мудрецы (или младенцы), то лоно природы, то способность человека чувствовать или анализировать.

Исконное славянско-греческое понятие, обозначающее некий продукт интеллектуальной деятельности человека – мысль, оно связано с глаголом мыслить и специфическим понятием мышление, с рассуждения о котором мы начали эту главу. Слово и понятие мысль существовали в старославянском языке, связаны с индо-европейским корнем, обозначавшем «стремиться к кому-либо или чему-либо» (именно этот факт позволил М. М. Маковскому в своем словаре сделать предположение об этимологической связи мудрости с обозначением части мужских гениталий), а также древнегреческим мудос – речь, слово, замысел, слух, сказание, сказка.

В. Даль определяет мысль как «всякое одиночное действие ума, разума, рассудка; представление чего-то в уме; идея; суждение; мнение; соображение; заключение; предположение; выдумка; думка» и пр. Помимо известных нам значений Даль приводит специальное кулинарное значение: мысли – «ядра, ятра животных, идущие в пищу», а также, с пометой «архаичное» – «догадка, сметка, толк, сказание». Из того факта, что Даль все же приводит это второе значение, следует, что «греческий смысл» сохранялся у русского слова достаточно долгое время.

Древнегреческая мифология, вскормившая в известном смысле христианскую и отрицаемая последней на многих уровнях, давшая свои ростки в обеих рассматриваемых культурах, достаточно полно «проработала» образы персонажей, воплотивших идею мысли.