Ментальность в зеркале языка

Определенность контуров, характеризующая твердое, оформленное тело, передается также и при помощи прилагательных, описывающих мысль с точки зрения ее визуализации. Хорошая, «качественная» мысль – это мысль четкая, ясная и прозрачная, то есть удобная глазу, плохая же мысль – это туманная, неясная, нечеткая. С этой точки зрения мысль ассоциируется с осколком стекла (мысль еще можно разбить), со своего рода застывшей и оформившейся водой (через лед) или с заостренным, отточенным предметом (оттачивать мысль, тупая мысль – плохая мысль, тупой человек – человек, не имеющий мыслей и не воспринимающий их), который было бы удобно вбивать в голову. Отметим, что в этом случае голова мыслится как нечто противящееся мысли, так же, как, зачастую, и сам ее обладатель.

Ассоциирование мысли с пищей, которой питается ум, представляется развитием восприятия мысли как внешнего, усваиваемого и дающего энергию продукта. Однако свежей может быть также и информация, поступающая, как и мысль, извне и нуждающаяся в переваривании (понимании). Образ пищи также вполне уместен и понятен, он развивает метафору мысли-продукта-порождения человеческого ума, усваиваемого другим умом, однако сочетаемости такой немного, видимо, также и потому, что мысль в большей степени воспринимается как нечто постороннее и чужеродное, нежели как порождение человеческого ума. Мы часто говорим по-русски: у меня (в голове) родилась мысль, ассоциируя себя с Зевсом, однако эта ассоциация не поддерживается другой сочетаемостью, и этот образ слабо развивается в русском языке. Будет плохо сказать: вынашивать мысль чего-то, лучше звучит: вынашивать план, замысел, конкретизируя и рационализируя «плод». Мы связываем такую ситуацию пассивности и страдательности человека по отношению к мысли, в первую очередь, с описанным нами образом Софии-Мудрости, принимающей знание, а не рождающей его, Софии страдающей, а не Афины – воинственной покровительницы материнства.

Обобщая все сказанное, мы можем выявить основные идеи, с которым ассоциируется русская мысль: мысль ассоциирована с идеей движения, часто хаотического, сопровождающего ее существование как внешнего объекта, мысль чужеродна и в силу этого часто трудно адаптируема человеческим умом, мысль вызывает у человека эмоциональную реакцию (различных планов и знаков – от сопротивления до эйфории) и часто сама бывает эмоционально наполнена, мысль как объект приложения человеческих усилий метафоризируется неодушевленно и воспринимается как артефакт.

Русское слово и понятие идея, трактуемые как образ чего-либо, намерение, замысел, основополагающая главная мысль, ведущее положение в системе взглядов, воззрений, убеждений, известно с начала XVIII века и получило свое окончательное развитие только в XIX веке. Иначе говоря, это понятие позднее и связано с европеизацией русского сознания. Это слово заимствовано из французского или немецкого языка (о происхождении и значении этого слова во французском языке мы будем говорить позднее) и связывается В. Далем с этимологическим латинско-греческим его значением – «понятие о вещи», «умо-понятие», «воображаемое представление о предмете», «умственное изображение предмета» (от греческого «видимость», «внешний вид», «образ», «наружность», «общее свойство», «начало, принцип», «идеальное начало, первообраз»). Показателен тот факт, что в словаре Даля не приводится сочетаемость этого слова, что свидетельствует о том, что оно в его время еще не обрело самостоятельной жизни в языке. Очевидно, что сочетаемость этого слова складывалась, с одной стороны, по аналогии с употреблением близкого синонима – мысли, с другой стороны, отчасти заимствовалась из языка-донора вместе с самим понятием.