Ментальность в зеркале языка

С болезнями ассоциируются многие эмоции человека, и различные эмоции походят на различные болезни. Болезни, конечно, не реальные, а мифические, вымышленные, хотя и вымышленные по аналогии: в злобе или гневе человек мечется и орет, как бешеный, как терзаемый болями, как ошпаренный кипятком. Но наиболее точно симптоматика этой воображаемой болезни совпадает именно с бешенством или желчными болезнями: жар, муки, выплескивание и успокоение.

Особой оговорки требует выражение благородный гнев, отражающее установку общества испытывать и проявлять эту эмоцию в случае нарушения социальной конвенции. В данном случае гнев является компонентом более сложной эмоции-оценки, показного поведения, не относясь к базовому изучаемому здесь набору эмоций.

Максимальной интенсивности это чувство достигает, когда причина не устраняется: гнев может перерасти в ярость или бешенство, а не наоборот.

С точки зрения влияния славянской мифологии на концепт гнева в русском языковом сознании слово ярость является ключевым.

Ярость – вышедший из-под контроля сильный гнев, эмоция, проявления которой неконтролируемы. Связь ярости с огнем еще более очевидна, чем связь гнева с огнем. Даль отмечает следующие значения прилагательного ярый (глагольные синонимы яриться – кипятиться, горячиться также выражают связь с максимально интенсивным теплоотделением человека, находящегося в состоянии ярости):

1) огненный, пылкий;

2) сердитый, злой, лютый, горячий, запальный;

3) крепкий, сильный, жестокий, резкий;

4) скорый, бойкий, неудержный, ретивый, рьяный;

5) расплавленный, плавкий, весьма горючий;

6) белый, блестящий, яркий;

7) горячий, похотливый.

Это последнее значение, находившееся на периферии употребления во времена Даля, а теперь уже исчезнувшее вовсе, позволяет нам увидеть суть русского представления о том, что такое ярость, а заодно и многое понять в метафорике двух предыдущих слов – гнева и злобы, очевидно испытавших на себе влияние этого базового концепта.

Ярость этимологически связана с ярью и яриной – растительной силой почвы, особенно переносимой на грибы и губки разного рода. Грибная ярь – бель, семя или зародыши под старыми грибами в грибных гнездах. Ассоциация яри с грибным семенем, а также тот факт, что грибы во многих культурах представляются символами мужского детородного органа (4), позволяют сделать вывод о том, что первоначально ярость мыслилась исключительно как мужское качество. Это же видно и из значений прилагательного ярый, и из особого смысла устаревшего ныне глагола ярить, связанного с действиями Ярилы – славянского мифологического и ритуального персонажа, воплощающего идею плодородия, прежде всего весеннего, и сексуальной мощи. Культ Ярилы дает материал для сложнейших мифологических и психоаналитических изысканий (в ритуалах его изображали то мужчиной, то женщиной), однако мы подчеркиваем лишь связь этого персонажа с оплодотворяющей, мужской функцией: «Волочился Ярило по всему свету, полю жито родил, людям детей плодил» (МНМ). Эта связь во многом объясняет ассоциацию ярости с огнем – также извечным символом мужского начала.

В современном языке, естественно, такая предрасположенность ярости к сочетаемости лишь со словами, обозначающими лиц мужского пола, почти утрачена, однако очевидно, что до недавнего прошлого (до середины XIX века, во всяком случае) характеристика состояния женщины через это понятие или при помощи этого эпитета была некорректной. Так, в русском сознании яриться характерно скорее для мужчины, а женщине естественнее пребывать в состоянии доброты (см. Главу шестую, где мы пишем о том, что доброта – больше женское качество, нежели мужское), покорности и кротости. Сочетаемость слова ярость поддерживает наши предположения: от нее закипают, она клокочет, вспыхивает, жжет. Ярость – это чувство, которое рождается внутри человека и представляет собой кульминацию его агрессивных намерений по отношению к другому человеку. Как и всякое чувство, она захлестывает, однако мы убеждены в том, что это «захлестывание» не внешнее, а внутреннее: применительно к эмоциям человек является одновременно и агенсом, и пациенсом, словно раздваиваясь. Между тем, ярость коннотируется и как «огненная жидкость», по-прежнему ассоциируясь с мужской силой и всем, что любит мужчина, всем, с чем он так или иначе идентифицируется. Так же и реализация ярости (дать выход ярости, излить свою ярость, выместить свою ярость на ком-то) связана либо с побоями, либо с насилием в самом примитивном, базовом варианте.

Итак, в русском мифологическом сознании ярость – это:

1) огонь;

2) сперма;

3) огненная жидкость (соединение первого и второго).