Читаем Ментальность в зеркале языка полностью

Следует отметить, что употребление fortune в значении «судьба» все больше вытесняется словами destin, destinée, sort, о которых речь пойдет далее. В современном языке на первый план все больше выступает конкретное значение этого слова – благо, богатство, состояние, конечно, являющиеся результатом благоприятствования «верховной судьбы». Именно эти значения слова fortune связываются нами с материнским аллегорическим образом Фортуны, раздающей профессиональные «дары», и именно он определяет специфику, нюансировку исходного понятия – мифологизированной силы, как правило, помогающей достичь социального успеха и процветания через профессиональную деятельность. Так, по нашим наблюдениям, вся вышеприведенная сочетаемость появляется лишь в контекстах, связанных с карьерой, но никак не с личной жизнью человека. Например, высказывание Il est allé chercher fortune aux Etas-Unis никак не может интерпретироваться как «Он поехал искать личного счастья в Америку», но как «Он поехал искать денег, удачи в Америку». В связи с этим следует уточнить интерпретацию двух следующих примеров употребления: C’est un homme à bonnes fortunes (мужчина, которому везет в любви и у которого много женщин) и La fortune t’a donné des parents riches. Первое употребление рассматривается нами как идиоматическое, в котором fortune утратило первоначальный смысл, во втором – «богатые родители» фигурируют как социальная характеристика, благоприятствующая продвижению человека в жизни. Симптоматично, что сказать La fortune t’a donné des parents pauvres – нельзя.

Коннотативный облик fortune во французском языке вырисовывается достаточно четко: женственность особенно подчеркивается возможностью ухаживать за ней, а также капризами и ласками, источником которых она является. Мы можем спрогнозировать наличие других сочетаемостных возможностей этого слова, подчеркивающих женские черты закрепленного за этим понятием образа. Однако при создании подобных высказываний следует учитывать, что французская fortune нема, поэтому нельзя услышать ее голоса и прислушиваться к ее советам. Почему? А потому что в мифе, в отличие от славянских Судениц, она ни с кем не разговаривала, и язык запомнил это. Коннотативный облик fortune, связанный с представлениями о здании или о некоем артефакте (bâtir sa fortune, être l’artisan de sa fortune), связан не со значением судьбы – высшей силы, а со значением деньги, состояние, благополучие. Мы уже писали о сути этой метафоры чуть ранее, когда говорили о русском словосочетании «строить свою судьбу».

Сравнение сочетаемости французского и русского понятия указывает на их близкий контакт и влияние французского слова и понятия на русское. Этот факт вполне объясним особенностями контекстов русского XIX века, когда происходило это заимствование.

Providence (n.f.) – слово, заимствованное из латыни (1165 год) (от providentia – предвидение, провидение), используемое первоначально специально, чтобы обозначить возможность тактического военного прогнозирования. Слово образовано от действительного причастия настоящего времени глагола providers – «видеть вперед, предвидеть». В старофранцузском языке существовал соответствующий дериват (porvëance) со значением провидение, осторожность, мудрость.

Providence не сохранило значения «предвидение», так как было вытеснено в этом значении словами prévision и prévoyance. Эти слова сохранились в религиозном словаре для обозначения высшей мудрости, при помощи которой Бог управляет всем сущим, и для метонимии самого Бога, правящего миром (в этом случае слово пишется с большой буквы). В XVIII веке, как мы уже отмечали, это глубоко религиозное понятие входит в конфликт с понятиями destin, destinée, sort с одной стороны, и со словом nature – с другой.

Следует особо отметить, что это слово терминологично и при употреблении непременно отсылает к христианской доктрине, что позволяет отнести его все же к специальному лексикону. Именно этим объясняется большая устойчивость его сочетаемости, невозможность даже для носителя языка порождать контексты употребления с отходом от заданного стандарта.

О providence во французском языке говорится:

les décrets, les desseins impénétrables, les conseils de la Providence;

la Providence règle les affaires du monde coup de la Providence;

aller contre la Providence.

Перейти на страницу:

Все книги серии Язык. Семиотика. Культура

Категория вежливости и стиль коммуникации
Категория вежливости и стиль коммуникации

Книга посвящена актуальной проблеме изучения национально-культурных особенностей коммуникативного поведения представителей английской и русской лингво-культур.В ней предпринимается попытка систематизировать и объяснить данные особенности через тип культуры, социально-культурные отношения и ценности, особенности национального мировидения и категорию вежливости, которая рассматривается как важнейший регулятор коммуникативного поведения, предопредопределяющий национальный стиль коммуникации.Обсуждаются проблемы влияния культуры и социокультурных отношений на сознание, ценностную систему и поведение. Ставится вопрос о необходимости системного изучения и описания национальных стилей коммуникации в рамках коммуникативной этностилистики.Книга написана на большом и разнообразном фактическом материале, в ней отражены результаты научного исследования, полученные как в ходе непосредственного наблюдения над коммуникативным поведением представителей двух лингво-культур, так и путем проведения ряда ассоциативных и эмпирических экспериментов.Для специалистов в области межкультурной коммуникации, прагматики, антропологической лингвистики, этнопсихолингвистики, сопоставительной стилистики, для студентов, аспирантов, преподавателей английского и русского языков, а также для всех, кто интересуется проблемами эффективного межкультурного взаимодействия.

Татьяна Викторовна Ларина

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Языки культуры
Языки культуры

Тематику работ, составляющих пособие, можно определить, во-первых, как «рассуждение о методе» в науках о культуре: о понимании как процессе перевода с языка одной культуры на язык другой; об исследовании ключевых слов; о герменевтическом самоосмыслении науки и, вовторых, как историю мировой культуры: изучение явлений духовной действительности в их временной конкретности и, одновременно, в самом широком контексте; анализ того, как прошлое культуры про¬глядывает в ее настоящем, а настоящее уже содержится в прошлом. Наглядно представить этот целостный подход А. В. Михайлова — главная задача учебного пособия по культурологии «Языки культуры». Пособие адресовано преподавателям культурологии, студентам, всем интересующимся проблемами истории культурыАлександр Викторович Михайлов (24.12.1938 — 18.09.1995) — профессор доктор филологических наук, заведующий отделом теории литературы ИМЛИ РАН, член Президиума Международного Гетевского общества в Веймаре, лауреат премии им. А. Гумбольта. На протяжении трех десятилетий русский читатель знакомился в переводах А. В. Михайлова с трудами Шефтсбери и Гамана, Гредера и Гумбольта, Шиллера и Канта, Гегеля и Шеллинга, Жан-Поля и Баховена, Ницше и Дильтея, Вебера и Гуссерля, Адорно и Хайдеггера, Ауэрбаха и Гадамера.Специализация А. В. Михайлова — германистика, но круг его интересов охватывает всю историю европейской культуры от античности до XX века. От анализа картины или скульптуры он естественно переходил к рассмотрению литературных и музыкальных произведений. В наибольшей степени внимание А. В. Михайлова сосредоточено на эпохах барокко, романтизма в нашем столетии.

Александр Викторович Михайлов

Культурология / Образование и наука
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты
Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты

Книга «Геопанорама русской культуры» задумана как продолжение вышедшего год назад сборника «Евразийское пространство: Звук, слово, образ» (М.: Языки славянской культуры, 2003), на этот раз со смещением интереса в сторону изучения русского провинциального пространства, также рассматриваемого sub specie реалий и sub specie семиотики. Составителей и авторов предлагаемого сборника – лингвистов и литературоведов, фольклористов и культурологов – объединяет филологический (в широком смысле) подход, при котором главным объектом исследования становятся тексты – тексты, в которых описывается образ и выражается история, культура и мифология места, в данном случае – той или иной земли – «провинции». Отсюда намеренная тавтология подзаголовка: провинция и ее локальные тексты. Имеются в виду не только локальные тексты внутри географического и исторического пространства определенной провинции (губернии, области, региона и т. п.), но и вся провинция целиком, как единый локус. «Антропология места» и «Алгоритмы локальных текстов» – таковы два раздела, вокруг которых объединены материалы сборника.Книга рассчитана на широкий круг специалистов в области истории, антропологии и семиотики культуры, фольклористов, филологов.

А. Ф. Белоусов , В. В. Абашев , Кирилл Александрович Маслинский , Татьяна Владимировна Цивьян , Т. В. Цивьян

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки