Ментальный симбиоз

Яркая вспышка шартрезового света в салоне машины почти ослепила Крида. Проморгавшись, он заметил лицо равнодушного пассажира, внезапно появившегося на соседнем кресле. Зеленоглазый брюнет, с аккуратно уложенными волосами и легкой щетиной на подбородке, лишь скупо кивнул ему в знак приветствия.

Салон автомобиля был выполнен в темных тонах, с кожаными сиденьями и хромированными деталями. Крид почувствовал себя немного неуютно в этой обстановке, но решил не подавать виду. Он включил радио, чтобы создать хоть немного уюта и разбавить тишину, повисшую в салоне.

Из динамиков полилась мягкая джазовая мелодия, которая, казалось, должна была создать расслабляющую атмосферу. Однако, несмотря на это, Крид ощущал напряжение. Он украдкой взглянул на своего попутчика, пытаясь понять, что скрывается за его кажущимся безразличием.

Брюнет, казалось, был полностью погружен в свои мысли, его взгляд был устремлен в окно, за которым мелькали городские пейзажи. Крид заметил, что его руки, лежащие на коленях, были сложены в замок, и это придавало ему еще более загадочный вид.

Прошло несколько минут, прежде чем брюнет наконец нарушил молчание. Он повернулся к Криду и, все так же с равнодушным выражением лица, спросил:

— Куда направляемся?

Крид ответил ему в тон лаконично

— На север!

Брюнет кивнул, словно это было именно то, чего он ожидал услышать. Затем он снова отвернулся к окну, оставив Крида в недоумении.

Оставшуюся часть пути они провели в тишине. Крид пытался найти общие темы для разговора, но все его попытки были тщетны. Он чувствовал, что его попутчик не хочет поддерживать беседу и предпочитает оставаться в своем мире.

— Так что же тебе нужно демон? — спустя пару минут тишины всё же поинтересовался Крид.

— Поговорить? — он усмехнулся? — Бессмертие — невероятный дар, не так ли? Или всё же… проклятие?

— Оба, демон. Оба. Я видел рассветы и закаты цивилизаций, любовь и утрату, войны и мир… Всё повторяется, как избитая мелодия. И вот, я всё еще здесь.

— Что ты потерял, Виктор? Цена всегда найдётся… Эта продажная миледи. За что и чем же заплатил ты сам?

Немного подумав, Крид проскрежетал, словно старый дуб.

— Я потерял связь с течением времени. У смертных есть якорная точка. Они живут сейчас. Я же… лишь наблюдатель, призрак, привязанный к вечности, но лишенный настоящего. Нет спонтанности, нет неожиданностей. Только… предсказуемость. И скука…

— А как же приобретения? Что ты получил взамен? — всё не унимался демон.

— Знание. Огромное, давящее знание о человеческой природе, о её слабостях и силах. Я видел, как великие империи рушатся под грузом собственных противоречий, как любовь превращается в ненависть, как герои становятся тиранами. Я видел всё.

— И что это тебе дало? Мудрость?

Крид тихо смеётся.

— Мудрость — это осознание собственного бессилия. Я знаю всё, и понимаю, что ничего не могу изменить. Это тяжелое бремя, это удушающая печаль. Вечная жизнь не приносит бесконечного счастья, она окутана вечной тоской.

— А как же любовь? Утрата? Это ощущается так же остро, как и у смертных? — прошёлся он по больному.

— Нет. Все чувства… притупились. Они стали лишь призрачными отблесками былого. Я переживаю утрату, но уже без острой боли. Я вижу красоту, но без искреннего восторга. Да и любви… теперь не ощущаю целиком. Это как смотреть на что-то прекрасное через грязное и мутное стекло, видя лишь извращённые образы, но не саму суть.

Тот холодно улыбается.

— Так какова цена бессмертия?

Крид закрывает глаза.

— Цена — сама вечность. Вечная тоска по тому, чего уже не будет. По тому, что было только раз… И больше никогда.

Демон на какое-то время снова затих.

— Крид, мой старый друг. Ты видел больше, чем любой смертный. Ты наблюдал за игрой людей, за их бесконечным восхождением и падением. Расскажи мне, что меняется? Что остаётся неизменным в их вечном танце?

— Изменилось всё. И ничего. Цивилизации расцветали и увядали, словно эфемерные цветы на берегу бесконечного океана. Империи возносились к вершинам славы, а затем рушились в прах, похожие на карточные домики, созданные из иллюзий. Веры сменяли друг друга, боги падали с олимпа, но люди… Они оставались верными своим порокам. Жажда власти, стремление к разрушению, глубокое, неизлечимое одиночество — это остаётся неизменным веками.

Демон наклонил голову, его лицо оставалось непроницаемым как обсидиан:

— Ты называешь это цикличностью? Бесконечным повторением одних и тех же узоров?

— Более того. Это фракталы. Бесконечно повторяющиеся паттерны на любом уровне, от жизни отдельного человека до гибели целых цивилизаций. Возвышение, расцвет, упадок, разрушение… Войны, голод, чума… Всё это сменяет друг друга, как времена года, как фазы луны. Человечество не учится на своих ошибках. Оно повторяет их бесконечно, из века в век.

Он тут же медленно протянул:

— А прогресс? Технические достижения? Разве это не свидетельство эволюции? Разве человек не стал сильнее или, быть может, немного умнее?

Крид покачал головой: