Ментовские оборотни

Откуда-то из ночи на меня со злобным рыком выскочил стаффорд-живодер, и я бросился назад, к спасительному забору. Мое счастье, что я не успел углубиться дальше под деревья и до забора было три шага. Мне некогда было искать проход, и я взлетел на забор вспугнутой птицей. Страшно клацнули клыки, и многокилограммовая тяжесть повисла на моей штанине. Я, понимая, что погибаю, рванулся, тонкая ткань легких брюк расползлась, и я услышал, как безжалостный ублюдок шмякнулся с высоты на землю с куском материи в клыках. Он еще подпрыгнул, пытаясь меня достать, но я уже был по другую сторону забора и бежал прочь, слыша за спиной злобный лай расстроившейся от неудачной охоты псины.

Мой бег был столь стремителен, что меня, наверное, сейчас не смог бы обогнать даже чемпион мира по спринтерскому бегу. За что обычно борется тот бегун? Медалька на шею и какая-нибудь денежная премия в лучшем случае. Ну разве будет человек за что-то подобное всерьез стараться? А я жизнь свою спасал. Тут выложишься на сто один процент.

Я добежал до Светкиного участка, перелез через забор, слыша, как где-то далеко беснуется чертов пес. И только тогда понял, что я спасен, во-первых, и что я трезв, как стеклышко, во-вторых.

* * *

Я вбежал в дом, вопя еще с порога:

– Илья! Она только что была здесь!

– Кто? – осведомился Демин откуда-то из глубин дома.

– Старая графиня!

Демин с бутылкой водки в руках удобно устроился в мягком кресле перед растопленной печью, ему было хорошо и спокойно, и выслушивание моих фантазий явно не входило в его планы. Он посмотрел на меня с осуждением.

– Илья! Мне не показалось! – клятвенно заверил я его. – Вот! Взгляни!

Я продемонстрировал растерзанную штанину своих брюк.

– Зубастая оказалась старушка, – оценил Илья.

– Это не она! Это собака!

– Дама с собачкой? – уточнил Демин. – Призрачная бабуля с призрачной псиной?

– Ну какая призрачная псина? – взвился я. – Злобный стаффорд! Он едва не порвал меня в клочья!

– А бабуля тут при чем?

Я рассказал ему все с самого начала. Как провожал гостей. Как учуял запах. Как погнался за призраком и чем все это закончилось.

Но мой рассказ не произвел на Демина впечатления. Я это видел. И меня это злило.

– Ты мне не веришь? – прямо спросил я.

– Женя, – произнес Демин мягким голосом практикующего врача, для которого выводить пациентов из состояния белой горячки – пара пустяков. – Ты не задумывался о том, что призраки обычно являются тебе исключительно тогда, когда ты, мягко говоря, нетрезв?

Я дернулся. Демин остановил меня мягким жестом.

– Ведь в Москве ты призраков не видишь, – сказал Илья. – Я угадал?

– Вот именно! Я вижу их только здесь! А это значит…

– А это значит – воздух тут такой.

– Какой? – сердито спросил я.

– Чистый. Шибает по мозгам. Привыкли мы в городе гадостью дышать, а тут нюхнем кислороду да еще зальем сверху водочкой – и крыша наша едет с непривычки.

Он не верил мне. И невозможно было его переубедить.

– Значит, не пойдешь со мной? – спросил я.

– Куда?

– На тот участок.

– Где собачка? – посмотрел с сомнением Демин на мои растерзанные брюки.

– Да.

– Нет. И тебя не пущу.

– Там графиня! Ее еще можно найти, пока не ушло время!

– Ты знаешь, чей это участок?

– Не знаю.

– Ну так и не лезь, – посоветовал мне Демин и отхлебнул водки из бутылочного горлышка. – Плохо может кончиться. Чужая территория. Частная собственность. У них ведь не только собачка может быть, но и ружье, к примеру. А ведь ночь уже. Темно. Не поймут, кто к ним ломится, пальнут с перепугу, и это будет гораздо-гораздо хуже, чем собачка, ты уж мне поверь.

– Ладно! – произнес я с одержимостью умалишенного. – Тогда я сам!

– Хорошо, – кивнул Демин. – Но только завтра.

– Сегодня!

– Завтра, Женя. Завтра. Вместе пойдем знакомиться с призраками, – сказал Илья и непритворно зевнул. – Хотя никаких призраков там нет, а окажутся совершенно обычные люди, я думаю.

* * *

Наутро, проспавшись, Демин не забыл о своем обещании. Я еще спал, когда Илья с шумом распахнул дверь в комнату и провозгласил:

– Женька! Подъем! Умываемся! Опохмеляемся! И идем в гости к твоим призракам!

Я в жалкой попытке спрятаться от назойливой бодрости деминского голоса накрыл голову подушкой, успев произнести умоляюще:

– Через час!

Но тотчас же и подушка, и одеяло были сброшены Деминым на пол.

– «Через час!» – передразнил меня Илья с сарказмом. – Ты сошел с ума! У меня башка просто раскалывается!

И я понял, что обречен. Поспать мне не суждено. Потому что из перечня первоочередных дел, из всех этих «помыться» и «побриться» в речах Демина самое главное слово – это «опохмелиться». Все остальное не важно. Я обязан подняться с постели и стать Илье собутыльником. А уж потом я волен делать все, что мне заблагорассудится. Хоть спать ложиться, хоть отправляться на поиски старой графини.