Ментовский вояж

— Тихо! — рявкнул Бордер и сунул девушке под нос ствол пистолета. Марина еще не видела в деле его энергетические возможности, поэтому сталкер справедливо рассудил, что огнестрельное оружие в демонстрационных целях будет весомее пальца.

Растаман обиженно пыхтел, размазывая по роже кровь и слезы. Володя отвел его к столику и обработал раны спиртом, потом хотел замазать коллагеном, но толстяк уклонился:

— Пусть подсохнет, и так заживет… Где вы такую бешеную кошку нашли?

— Других там не было, — заявил Рождественский и обернулся к Марине. — А вы заканчивайте концерт, барышня! Мы обещали вас отсюда вытащить? Обещали. Чтобы мы могли это сделать, вам нужно пройти… э-э… своего рода медосмотр. Поликлиник тут нет, поэтому пришли сюда.

— А сразу объяснить нельзя было? — с вызовом спросила девушка, тяжело дыша после схватки.

— Вот я и объяснил! Мало? Время дорого, некогда доходчивее объяснять! Давай живо на кресло!..

Что-то я раскомандовался, сам себе удивился Володя, глядя, как Марина при помощи энергика взбирается на гинекологическое ложе. Ну и хорошо, я все же врач, она мне доверяет, видимо, в отличие от остальных. Железный Доктор, мать его…

— Сканер головного мозга есть? — через плечо осведомился военврач у Растамана.

— Есть, — буркнул тот. — У меня много чего есть. Полные закрома.

— Включай и давай сюда.

— Как Зона людей меняет, а? — забормотал толстяк, с лязгом открывая металлический шкаф и извлекая оттуда плоский футляр. — Недавно тут чуть кресло мне не обмочил, а сейчас покрикивает…

— Ты бы видел, Растаман, что он сделал, — веско сказал Бордер, внимательно отслеживавший происходящее, — не ворчал бы сейчас.

— А что он такого сделал?

— Потом расскажу.

Марина с надеждой посмотрела на Володю:

— Это не больно?

— Обычное сканирование, где же тут может быть больно? — успокоил тот и взял у Растамана сканер. Модульная сетка автоматически раскрылась, образовав полусферу-экран. Сыну повара Володе Рождественскому сканер более всего напоминал обыкновенный дуршлаг.

Когда голова Марины оказалась внутри полусферы, Володя настроил изображение и застыл. Из-за плеча, воняя потом, заглянул Растаман и удивленно присвистнул.

— Что там? — заволновалась девушка, наблюдая за их реакцией.

— Н-ничего… — пробормотал лейтенант.

— Это то, что я думаю? — корректно уточнил толстяк.

— То самое.

Рождественский отключил сканер и отдал хозяину.

То, что они увидели, подтверждало его подозрения. Нет, мозг оставался на месте, но внутрь него была вживлена металлическая сфера размером с грецкий орех. Как раз по размеру шва, сделанного на затылке. Видимо, это и была управляющая наноколония, не замещающая человеческий мозг, как у тормозных зомби из тоннельного патруля, а живущая с ним в симбиозе. Как мастера из центра сумели за такой короткий срок срастить волокна до полного контакта, оставалось только гадать. Но самое печальное, что Володя ничего не мог с этим поделать.

Военврач поймал взгляд Бордера, нахмурившего брови, и покачал головой.

— Так, секундочку, — решительно заявил сталкер. — Девушка, иди на диванчике посиди. Перекуси там со своим приятелем, чего найдешь.

Марина слезла с кресла и, то и дело оглядываясь, удалилась в соседнюю комнату.

— Эй, гном! Присмотри там за гостями! — крикнул ей вслед Бордер, и коротышка ответил что-то неразборчиво-утвердительное.

— Дела плохи, — сообщил Рождественский. — Наноколония уже подсажена.

— Я же говорил! — колыхнул телесами Растаман. — Рано или поздно они бы до этого додумались.

— Извлечь можно? — спросил Бордер.

— В таких условиях — никак.

— Нельзя, — подтвердил и Растаман. — Одно дело — импланты вбить или там починиться, а тут нейрохирургическая операция, которую не в каждом медицинском центре сделают…

— Значит, придется ее так переправлять, — решил энергик. — А на Барьере будешь объяснять своим, военный, что к чему.

— Да мне же не поверят! — вскинулся Володя. — Подумают, чокнулся врач. К тому же дочь Председателя Совфеда… Ее сразу к генералу…

— Тогда отбой, — печально заключил Бордер, засовывая руки глубоко в карманы плаща. — Значит, не вышло у нас спасение, доктор.

— Но можно ведь что-то сделать? И потом, если запуск программы отложен… Они ведь могли бы сразу ее переключить, полностью? Но не стали. Им нужно абсолютно чистое человеческое сознание, которое не даст сбоя. До определенного момента. Ведь так? — Рождественский просительно уставился на толстяка.

Растаман помялся, потом пожал плечами:

— Ну, есть резон… То есть пока она самый обычный человек.

— И те, кто ее зарядил этой дрянью, не знают, что мы в курсе, — закончил лейтенант. — То есть у нас развязаны руки, пока они не узнают, что мы знаем.

— Ох ты и накрутил, доктор, — горько усмехнулся лысый энергик. — Но твою мысль я в принципе понял. Вопрос в другом: что делать-то? Сам же сказал — с растаманскими цацками мы ничего сделать не сможем. Убьем девчонку, и все. Я верно говорю?

— Вообще-то есть у меня одна мысль… — осторожно произнес толстяк, поглаживая исцарапанные щеки.

Бордер и военврач уставились на него в ожидании. Растаман помолчал, словно не решаясь говорить дальше, кашлянул и продолжил: